Поправка-22

– Минуточку, Мило, я возьму карандаш. Стало быть, две диеты. Что еще?

– Кедры, сэр.

– Кедры?

– Ливанские, сэр.

– Ливанские?

– Кедры из Ливана надо доставить на лесопильную фабрику в Осло, чтобы отправить кедровый гонт подрядчику на Кемп-Коде. ОПД. И горошек.

– ОПД и горошек?

– ОПД – это оплата при доставке. А горошек сейчас в море, на пути из Атланты в Голландию, мы поставляем его туда за тюльпаны, которые отправлены в Женеву, чтобы оплатить сыр, предназначенный для Вены. По ПО.

– Папэо!

– По предварительной оплате, полковник. У Габсбургов положение шаткое.

– Мило!..

– И не забудьте про электролитический цинк на складах Флинта. Четыре вагона электролитического цинка следует отправить из Флинта франко-бортом через Калькутту в Дамаск – прибытие восемнадцатого, суточная просрочка два процента, ПКМ.

– ПКМ?

– Платеж в конце месяца. За «Мессершмитт», груженный коноплей, надо дать полтора бомбардировщика фиников из Хартума, которые мы уже всучили немцам по ПД. ПД – это предварительная договоренность. Используйте деньги, вырученные от продажи португальских анчоусов – мы торгуем ими в Лиссабоне, – для оплаты египетского хлопка, когда его возвратят нам из Мамаронека, и для покупки максимального количества испанских апельсинов. За наранхи всегда платите наличными.

– За наранхи?

– Так у испанцев называются апельсины, а мы покупаем их в Испании. И не забудьте про палеолитика…

– Кого-кого?

– Палеолитика из Пилтдауна, его полное имя Пилтдаунский Человек. Наша цена за второго Пилтдаунского Человека пока что не по карману Смитсонианскому институту, но они там с надеждой ждут смерти одного богатого жертвователя…

– Мило!..

– А Франция охотно скупает у нас оптом всю петрушку, и это, безусловно, в наших интересах, поскольку нам нужны франки, чтобы обменивать полученные за них лиры на марки для покупки фиников, когда их пришлют нам обратно. Кроме того, я заказал в Перу огромную партию бальзового дерева, которое надо разместить на паях среди всех столовых синдиката.

– Да зачем столовым бальзовое дерево?

– Хорошее бальзовое дерево, полковник, не так-то легко достать в наши дни, и упустить подобную возможность было бы неразумно.

– Понятно, Мило, я думаю, это весьма разумная покупка… – облик полковника Кошкарта наводил на мысль о морской болезни, – особенно если по сходной цене.

– Цену они заломили непомерную. Чудовищную, я сказал бы, цену. Но поскольку древесину мы купили у подконтрольной нам компании, то деньги от нас не уйдут. Что же касается шкур…

– А разве у бальзовых деревьев шкуры вместо коры?

– Да нет, шкуры у торговцев из Буэнос-Айреса.

– Из Буэнос-Айреса?

– Из Буэнос-Айреса. Только не бойтесь агентов Сикайреса. Их надо отдубить.

– Отдубить агентов?

– Да нет, агентов надо подкупить. А шкуры – отдубить. На Ньюфаундленде. И отправить в Хельсинки БПО до наступления весны. Все, что складируется в Финляндии до наступления весны, идет БПО.

– То есть без предварительной оплаты?

– Совершенно верно, полковник. У вас врожденный дар финансиста. И норка…

– Это ты про мою ферму?

– Да нет, норка с аукционов Нью-Йорка запродана по ПО в магазины Лондона для скупки губки на рынках Алжира, чтобы обменять ее на сало из Йоркшира для поставщиков швейцарского сыра, который пойдет в уплату за масло, посланное из Дании шахтерам Ньюкасла…

– Мило!..

– Ничего не поделаешь, сэр, у нас есть шахты в Ньюкасле.

– Хватит, Мило, – взмолился, подняв руки, полковник Кошкарт. – Ты, как и я, абсолютно незаменим! – Он взволнованно отбросил карандаш и вскочил на ноги. – Мило, тебе решительно противопоказаны боевые вылеты, причем не только шестьдесят четыре, но даже хотя бы один-единственный. Если с тобой что-нибудь случится, вся система неминуемо рухнет.

– Так вы запрещаете мне участвовать в боевых вылетах, сэр? – лучась почтительным самодовольством, спокойно спросил Мило Миндербиндер.

– Я категорически запрещаю тебе участвовать в боевых вылетах, Мило! – с непреклонной твердостью отрубил полковник Кошкарт.

– Но это несправедливо, сэр, – печально запротестовал Мило Миндербиндер. – Ведь мой послужной список останется пустым. Другие, значит, будут завоевывать себе и медали, и славу, а меня за добросовестное отношение к своему долгу ждет только полная безвестность и каторжный труд?

– Да, Мило, это в самом деле несправедливо. Но я не вижу, что тут можно изменить.

– А почему нельзя, чтобы кто-нибудь совершал мои боевые вылеты вместо меня?

– А и правда, почему нельзя, чтобы кто-нибудь совершал твои боевые вылеты вместо тебя? – удивился полковник Кошкарт. – Ведь можно затребовать, к примеру, забастовщиков с шахт Пенсильвании и Западной Виргинии.

– Их слишком долго пришлось бы обучать летному делу, сэр, – сказал Мило Миндербиндер, отрицательно покачав головой. – Но ведь можно и у нас в полку найти нужных людей. Разве я стараюсь не для них? Так почему бы им не отплатить мне тем же?

– А и правда, ведь у нас в полку действительно можно найти нужных людей! – воскликнул полковник Кошкарт. – Разве ты стараешься не для них? Они вполне могли бы отплатить тебе тем же.

– Что справедливо, то справедливо, сэр.