Поправка к дуэльному кодексу (СИ)

- Он так шутит, - успокоил Рене, - видишь, я жив. И даже вполне накрашен. Как там, в Шлиссельбурге?

- Рене, я, возможно, сделал большую глупость, - произнес фон Бюрен извиняющимся тоном, - я так мчался к тебе - из-за этого тоже... Мне стыдно признаться, но то, чем я был занят в Шлиссельбурге - в своем роде сухопутное каперство. Я убеждал одного мужчинку пожертвовать средства на развитие баронства Вартенберг. Инвестировать в регион под гарантию личной безопасности.

- Ты и одет как пират, - съязвил, не утерпел, Рене.

- У меня и сапоги в крови, - признался фон Бюрен, - и вот мои мальчишки привозят ко мне - раз уж я рядом - одного сумасшедшего типа. Помнишь, я говорил о ребятах у меня на жаловании? Им попался безумный француз, болтавший совершенно ужасные вещи, и ребята привезли его ко мне, прежде чем сдать тайной канцелярии.

- Не мой ли это домашний учитель? С ним еще должна быть девушка, моя бывшая горничная, - задумчиво припомнил Рене.

- Из-за мертвой девушки его и арестовали. Он пытался выехать за границу с поддельными дворянскими письмами - на имя француза Десэ, англичанина Мортона и цесарца Танато. Уже смешно. Он нес какую-то ахинею про черные мессы, про всадника на коне бледном, и очень много ахинеи - про яды и фамилию Левенвольде. Возможно, это был твой свихнувшийся слуга.

- Это был мой учитель, - поправил Рене, - учитель алхимии. Он считает, что он смерть. Та самая, четвертый всадник апокалипсиса.

- Тогда он уже там, где надо, - зло рассмеялся фон Бюрен, - он слишком трепал твое имя, еще и в соседстве с именами Мон Вуазен и того бедняги, что сейчас в Кунсткамере плавает в банке со спиртом. Я не стал делать такого подарка тайной канцелярии - слава богу, у меня был при себе пистолет - и я пристрелил его как бешеного пса. Ты и правда такой искусный алхимик, Рене?

- Эрик, это был мой спятивший домашний учитель! - рассмеялся Рене светло и безоблачно, как дитя, - Ты нашел кому поверить!

- Я думаю, ты не хотел бы объяснять все это в тайной канцелярии, - сердито пробормотал фон Бюрен.

- Спасибо, Эрик, ты все сделал правильно, - тихо сказал Рене, и в голосе его мерцало торжество, - Я не думал, что ты способен убить за меня...

- Убить - дело нехитрое, - совсем смутился бедный фон Бюрен, - я так же пристрелил бы не задумываясь какую-нибудь бешеную собаку.

- Эрик, а та собака, которую подарила тебе матушка Екатерина, - голос Рене зазвенел, - помнишь, рыжая такая борзая? Она жива еще?

- Флорка? - припомнил фон Бюрен, - А что ей сделается? Жива и здорова, недавно принесла щенков. Может, прислать тебе одного щенка?

- Не нужно, Эрик, я от щенков чешусь. Тебя не хватятся во дворце?

- Ты прав, обе мои жены давно ждут меня с рыданиями и упреками. Наверное, решили, что я шляюсь по бабам, как в прежние времена. Я, пожалуй, поеду. Я же все правильно сделал?

- Ты мой самый лучший друг, Эрик, и ты лучший из канцлеров современности.

- Только не говори об этом Остерману - его разорвет, и притом дважды, - радостно отвечал фон Бюрен, - Спокойной ночи, Рене.

- Удачи, Эрик, с двумя твоими разъяренными женами.

Фон Бюрен ушел - я понял, чем различаются шаги его и Гасси. Гасси носил шпоры, а фон Бюрен - нет. Я выглянул из-за шпалеры. Рене стоял у окна и смотрел, как его Эрик птицей взлетает в седло - одно из самых впечатляющих зрелищ, после публичной казни, конечно.

- Я и забыл, что ты здесь, - Рене отвернулся от окна. Полночь давно миновала, а он не умер и даже снова сделался тем, чем был - Красавчиком.

- Вернитесь в постель, ваше сиятельство, вы простудитесь у окна, - напомнил я, - надеюсь, ваша дуэль закончится ничьей.

- Ты же видел его лицо? - Рене послушно забрался под одеяло и откинулся на подушки, - Лицо Гасси? Он проиграл, и поймет это очень скоро. От него пахло смертью.

- А я надеюсь, что больше смертей не будет - довольно с нас Десэ и несчастной Марии, - отвечал я, сам не веря в сказанное. Гасси подал в отставку, простился с придворными и отправился умирать - надеясь, что и неверный брат его последует за ним, в Валгаллу, на Авалон...А неверный брат - уже смотрел через голову его на другое.

- Эрик примчался ко мне - один, верхом, ночью, под снегом, - мечтательно проговорил Рене.

- Убил человека ради вас, - дополнил я, - чего желать вам еще? Перед вами лежат все мечты.