Поправки

Чипперу что-то слышалось, что-то виделось, или все это у него в голове? Три часа миновало, окружающие предметы утратили вкус, как старая жвачка. Внутреннее его состояние оказалось сильнее внешних впечатлений, взяло над ними вверх. Лишь усилием воли, встряхнувшись, Чиппер сумел бы добыть из себя термин «подставка для тарелки» и применить его к прямоугольному пятну, которое наблюдал так пристально, что реальность растворилась в процессе наблюдения, или соотнести слово «отопление» с монотонным шорохом в трубах, который уже в силу своего постоянства казался, скорее, состоянием души или плодом воображения, символом Плохого Времени. Незначительные колебания света – кто-то включил утюг, кто-то играл, кто-то проводил эксперимент, холодильник то работал, то выключался – тоже были частью фантазии. Раньше эти едва заметные изменения действовали ему на нервы. Теперь и они прекратились.

В подвале задержался только отец. Он исследовал ферроацетатный гель с помощью электродов амперметра.

Новейшие горизонты металлургии: формирование определенных свойств при комнатной температуре. Философский камень – текучее или легкоплавкое вещество после обработки (например, электрическим током) обретает высокую прочность, электропроводность и износоустойчивость стали. Материал легкий как пластик и твердый как металл.

Насущная проблема. Идет война технологий, пластики побеждают. В магазинах баночки с вареньем накрыты пластмассовыми крышками. Автомобили с верхом из пластика.

Увы, металл в своем естественном состоянии – славный стальной столб, прочный бронзовый подсвечник – воплощает высокий уровень порядка, а неряха природа предпочитает энтропию. Рассыпающаяся ржавчина, беспорядочные связи молекул в растворе. С нагревом хаос усиливается. Хаотичность возникает с много большей вероятностью, нежели совершенные кристаллы железа. Согласно второму закону термодинамики, чтобы принудить атомы металла вести себя как подобает, чтобы одолеть тиранию вероятности, требуется большое количество работы.

Альфред был убежден: эта работа по плечу электричеству. Ток, проходя через металлическую решетку, привносит извне порядок. На электростанции организованные кристаллы угля превращаются в скопление бесполезных горячих газов, а спокойное водохранилище оборачивается неорганизованным потоком, устремляющимся к устью. Но принесенный в жертву порядок рождает электрические разряды, которые Альфред заставляет поработать у себя дома.

Он искал материал, способный к гальванопластике. Выращивал под воздействием тока кристаллы необычных материалов.

Не научная теория, а грубый пробабилизм проб и ошибок, поиски счастливых случайностей. Один приятель по колледжу сколотил миллион благодаря такому нечаянному открытию.

Избавиться от финансовых забот – утопия, все равно что мечта найти в своих горестях утешение у женщины, настоящее, подлинное утешение.

Или мечта о полном преображении личности: проснуться поутру совершенно другим человеком (более уверенным в себе, более легким), вырваться из тюрьмы заданности, ощутить Божий дар…

Он пробовал глины и силикатные гели. Пробовал силиконовые мастики. Пробовал жидкие, податливые соли железа. Амбивалентные ацетилацетонаты и тетра-карбонилы с низкой температурой плавления. Кусок галлия размером с терновую сливу.

Главный химик «Мидленд-Пасифик» со степенью доктора швейцарского университета (бесконечные замеры вязкости моторного масла и твердости по Бринеллю повергали его в меланхолию) снабжал Альфреда материалами для исследования. Вышестоящее начальство было в курсе – иначе Альфред в жизни не притронулся бы к казенному добру, – и «Мидленд-Пасифик» могла претендовать на свою долю (хотя официально это не оговаривалось), если Альфред разработает процесс, который сможет запатентовать.

Нынче в ферроацетатном геле творилось нечто необычное. Показания проводимости резко менялись в зависимости от того, в какое место экспериментатор втыкал электроды амперметра. Вероятно, электроды загрязнились, решил он и сменил электроды на тоненькую иголку. Результат – нулевая проводимость. Но когда ткнул иголкой в другую точку, проводимость оказалась весьма высокой.

Что такое?

Проблема целиком поглотила Альфреда, она давала утешение, заставляла умолкнуть приставленного к нему надзирателя. Лишь в десять часов он выключил подсветку микроскопа и записал в блокноте: «Краситель синий хромат 2%. Очень-очень интересно».

На пороге лаборатории Альфреда настигла усталость. Чуткие пальцы исследователя внезапно сделались толстыми и непослушными, с трудом заперли замок. Для работы ему хватало энергии, теперь же он едва стоял на ногах.

На первом этаже усталость навалилась с еще большей силой. В кухне и столовой горел верхний свет, маленький мальчик скорчился за столом, уронив голову на подставку для тарелки, – мучительное, пропитанное злопамятностью зрелище, и на миг Альфреду представилось, будто этот ребенок – призрак из его детства.

Он поспешно щелкнул выключателем, словно электрический свет был ядовитым газом, поток которого нужно поскорее перекрыть.