Популярно о популярной литературе. Гастон Леру и массовое чтение во Франции в период «прекрасной эпохи»

Детективные мотивы в романе присутствуют, но преимущественно в пародийном плане (так, таинственная смерть Лавардана, как выясняет Рультабийль, связана отнюдь не с жестоким убийством, но с несчастным случаем – а именно падением на гвоздь); к тому же они тонут в запутанных приключениях, связанных с похищением цыганами маленькой Одетты. Столь же пародийный характер носит и переодевание Рультабийля в даму (вновь аллюзия на «Люпениану» и «Фантомасиану»).

Но, пожалуй, кульминацией разлитой по книге стихии бесшабашного комизма становится эпизод, в котором Рультабийлю, чтобы вызволить Одетту и вместе с тем не возбудить подозрений у ее похитителей, приходится изображать из себя огородное пугало. Неподвижная поза раскинувшего руки и напялившего на себя рваный плащ и ветхую фетровую шляпу героя вроде бы вводит злодеев в заблуждение; но тут ему на нос садится муха, и Рультабий машинально отгоняет ее ладонью – жест, чуть не стоивший ему жизни.

По мере чтения романа у читателя нарастает ощущение, что автор книги в данном случае попросту резвится – ничуть не меньше, чем Фантомас в образе брамина; Леру снабжает главы весьма двусмысленными эпиграфами, позаимствованными из произведений Шекспира, Тассо, Вальтера Скотта, Гюго и даже… «Полного собрания сочинений Рультабийля». Игровая стихия увенчана жизнерадостным, совершенно цирковым финалом (на глазах у изумленной публики госпожа де Мейран превращается в Рультабийля), но всеобщее ликование прерывает телефонный звонок главного редактора: репортеру снова предстоит ответственное задание.

Для любого романного цикла можно считать вполне естественным не только присутствие общих персонажей, но и наличие внутренних отсылок от одного произведения к другому. В случае же с романом-фельетоном (а все части «Рультабийлианы» первоначально публиковались именно как романы с продолжением на страницах газет и журналов) этот принцип нередко оказывается поддержан внедрением в текст резюме ранее изложенных эпизодов. Последняя особенность встречается в «Рультабийлиане» только единожды: «Странную свадьбу Рультабийля» предваряет достаточно развернутый на две страницы пересказ предшествующей части цикла – «Черного замка», что можно считать уникальным случаем в творчестве Леру. К тому же «Странная свадьба Рультабийля» прямо-таки пестрит отсылками к «Черному замку», и это не вполне характерно для автора цикла. Не исключено, что указанные особенности могут быть связаны с сумятицей военного времени – после объявления войны газета «Матен» временно прервала публикацию дилогии, так что Гастон Леру оказался перед необходимостью неоднократно напоминать своему читателю о ранее изложенных событиях.

Заключение Под голубым небом Ниццы

С1908 ГОДА писатель перебрался на Лазурный Берег. Вначале Гастон Леру живет в Мен-тоне (кстати, стоявший в здешнем парке и разрушенный в 1932 году музыкальный павильон он увековечил в романе «Аромат дамы в черном»), а годом позже перебирается на холм Мон-Борон рядом с Ниццей. «Отшельник с Мон-Борона», как его теперь нередко именуют в прессе, подготовил здесь сценическую версию своей новеллы «Человек, видевший дьявола», поставленную в парижском Театре Гиньоль в декабре 1911 года. Готический сюжет Леру как нельзя лучше соединился с поэтикой этого театра, и спектакль долго не сходил с афиши. Постановку нахваливал известный критик Леон Блюм; спектакль снискал огромную популярность, и не случайно, что именно эта пьеса Леру оказалась возобновлена в наши дни.