Попутчица

___________________

Агриппина придирчиво посмотрела на округлые бедра Натальи: – Пора тебе второго родить, Тимоша сына ждет.

– Да ладно вам, мама, уж без вашей указки знаем, когда рожать. Я вон только Люську из пеленок подняла.

Агриппина поджала и без того тонкие губы, подвязала платок и смолчала, наблюдая, как Наталья подхватила чугунок и поставила на плиту, – крутилась по дому, как шемела, тут уж упрекнуть не в чем.

– И вообще, мама, отделяемся мы от вас с Тимошей, отдельно будем жить, совхоз нам материал на строительство дома выделил.

– Чего удумали, а мне теперь как, одной что ли?

– Ну не дитё же вы малое, чай не пропадете.

– Больно резка ты, Наталья, грубо отвечаешь. Обидно мне, я ведь тебя, считай что, сыну сосватала…

– И что мне теперь до скончания века вам в ноги кланяться? – Наталья сняла фартук, – прежнюю-то невестку извели, считай что, не без вашей помощи убежала от мужа.

– Не болтай лишнего! Варвара больна была, какая она жена Тимофею, по глупости женился на ней. Да и не прогоняла я, сама ушла.

– Не только ушла, а даже уехала куда подальше…

– А тебе что, плохо? а если бы тут жила, да глаза мозолила Тимоше…

– Ой, не пугайте меня, я теперь жена законная, никуда он от меня не денется.

Она и не заметила, как вошел Тимофей, подперев плечом косяк, стоял и слушал бабьи разговоры.

– Ишь, ты, уверенная какая… и ты, маманя, хороша, все суетилась, уж так хотела, чтобы я на Наташке женился. А теперь слушай вот благодарность от нее, а я вступаться не буду. – Он вышел, дверь хлопнула, и стояли обе женщины, словно оглушенные.

Агриппина вышла следом, нашла сына, сидящим на завалинке. – Иди в дом, поешь, сынок.

– Отстань, маманя, это ты все со своей заботой, все на Варю дулась, тощей называла…

– Прости, сынок, не выгоняла я ее тогда, сама она ушла, обидчивая такая.

– А я дурак, не пошел, не позвал назад, и где она теперь с дочкой.

– Ела она как, птичка, внутри у нее что-то болело, может и в живых нет уже… А у тебя все же семья, хоть и грубит иной раз Наталья. Сыночка бы вам…

__________________________

Девочка так и осталась единственным ребенком в новой семье Тимофея. Думал он о сыне, да хоть и двух сыновей растить не против, а только не было больше детей. Уже и от Агриппины отделились, а она все намекала, от чего детей больше нет.

– Такова моя природа, – резко отвечала Наталья, – всё, нет пока детей, а как будут, так сразу вам доложу.

Дочка Люда подрастала и уже пошла в школу. А Тимофей, нет-нет, да и вспомнит про Варю, стоит только Наталье малины в лесу набрать, так и вспоминается ему случай с медведем, и как нес он на одной руке испуганную Варю. И зачем послушал тогда мать, сам не знал, и где теперь Варя с дочкой, неизвестно. Да и попробуй искать начни, Наталья враз охотку отобьет. Росточком невысока, с пухлыми руками, щекастая, говорливая, она никогда не смолчит и найдет любой ответ.

Прошло тридцать лет.

Заросло травой то место, где стоял домик Ефросиньи, да и сама деревня меньше стала. Медведей теперь в округе не водилось, можно без боязни малину собирать. Только ягоды меньше стало, идти за ней теперь надо вглубь леса. И редко кто выбирался по ягоду, не хотелось ноги бить, потому как почти в каждом огороде разрослись кусты малины.

Также ехали доярки утром и вечером на дойку, только теперь не на подводе, а на машине с будкой.

– Люська, тебя никак в самой области награждать будут, ты же передовик.

– Будут! И никакая я тебе не Люська, а Людмила Тимофеевна, – отчеканила молодая женщина, блеснув белыми зубами.

– Ой, загордилась, гляньте! Никак орден вручать будут?

– Ну, орден не орден, а грамоту да премию заслужила.

– Ох, и языкатая эта Людмила, вся в мать, в Наталью, та тоже в молодости бойкой была.

Людмила в город редко ездила, далеко, несподручно было, вот райцентр – другое дело. А тут объявили: район передовикам автобус выделяет.

Зал областного дома культуры показался Людмиле огромным, народа – тьма. Закрутив светлые волосы повыше, надев любимую блузку и брошь, подаренную мужем, она сидела, стараясь разглядеть, что там происходит на сцене.

И невдомек было Маше, сидевшей на несколько кресел поодаль, что почти рядом ее сестра по отцу. Она внимательно слушала и горячо аплодировала, когда называли фамилию, имя, отчество, награждаемого. «Сверчкова Людмила Тимофеевна», – огласил ведущий, назвав совхоз и район. Маша услышала знакомое название, как раз мама с бабушкой из этих мест, да и сама там родилась. Проводила взглядом Людмилу, – задумалась: отчество такое же, как у нее.

Людмила, продвигаясь между рядами, успевала кивать на поздравления земляков. И сразу же Маша услышала свое имя. На сцене еще раз обратились к ней, назвав Марией Тимофеевной. И теперь уже она шла под любопытным взглядом Людмилы.

Да мало ли совпадений, а тут всего лишь отчество совпало. Но Людмила, да и Мария, время от времени, смотрели в сторону друг друга. Больше всего Марию волновало название деревни, в которой жила раньше ее мама.

В фойе Маша замешкалась, решив, что потеряла из виду ту самую Людмилу Тимофеевну. Но вдруг взгляд ее почувствовала на себе.