Попутчица

– Погоди, мама, пусть Маша подрастет, не могу ее оставить.

– А я на что? Я же с ней буду.

Варя прижимала ручонки дочки к своим губам и все бормотала: – Не хочу от нее никуда, не захотел нас Тимофей, так мне ее еще жальче, жизнь отдам, а дочку подниму.

– Так жизнь поддержать надо, лечиться тебе надо, Варя!

– Ничего, я еще пока чувствую в себе силы.

– Ох, зачем я тебя тогда отпустила! Попался этот медведь треклятый, и малины не захочешь после того, лучше бы ты дома сидела. И что же за судьба такая!

– Да ладно, я уж забыла.

– Забыть может и забыла, а болеешь с той поры.

– Все пройдет, все пройдет, вот сейчас заживем на новом месте, я на ферму пойду.

– Тяжелая для тебя работа – коров доить, просись учетчицей, ты грамотная, справишься.

Варя и сама удивилась, что нашлось ей место учетчицы. Через год Машу в ясли устроила. А потом и в садик отдала.

– Варя, говорят, в райцентре доктор хороший есть, внимательный такой. Пусть посмотрит тебя, а то на одних травах не продержишься.

– Ладно, мама, съездим, – Варя почувствовала такую слабость и боль внутри, что откладывать было уже невозможно.

Одноэтажное здание районной больницы было заметно сразу: белые занавески на окнах, маленький сквер перед входом, огороженный деревянной изгородью.

Доктор что-то усердно записывал, потом оторвался и взглянул на вошедших. – Вдвоем нельзя, по одному проходите.

– Здравствуйте, доктор, это дочка моя, желудком мучается, а я – мать ее, вместе мы.

– Подожди, мама, в коридоре, я уж сама, потом расскажу тебе.

– Нет, ну если мама, то присядьте на стул у входа, можно остаться.

Он расспрашивал долго, и Варе казалось, что слишком много вопросов задает, даже про медведя, который ее напугал, рассказать пришлось.

– Вот что, Варя, уж позвольте вас так называть, с диагнозом спешить не стану, хотя мне уже понятно, что с вами приключилось. Предложить хочу вам в город съездить, в областной больнице работает мой знакомый – хороший врач-гастроэнтеролог, думаю, все поправимо.

– Как ехать?! У меня дочка маленькая!

– А муж? а ваша мама? разве не с кем посидеть с ребенком?

– Мужа у меня нет, а Машу с мамой оставлю… но на долго не могу.

– А если лечиться придется? Запускать болезнь никак нельзя. Да вы не переживайте, уверен, смогу вам помочь.

– Спасибо, Николай Константинович, – Ефросинья по простоте душевной стала кланяться.

– Вот только этого не надо, – остановил врач, – я и так помогу.

Врачу районной больницы было чуть больше тридцати; выглядел он старше, может из-за очков, или из-за скрупулезного подхода к каждому больному, что несвойственно было для его лет. Через две недели вместе с Варей поехал в областную больницу и лично привел молодую женщину к знакомому доктору.

После обследования больше всего боялась операции, но назначенное лечение было и так серьезным. – Я теперь от вас не отстану, – пообещал Николай Константинович, – снял очки и стал протирать их, слегка прищурившись, – на прием ко мне в обязательном порядке и в областную непременно будем ездить.

– Спасибо вам! Вы ведь в отпуске, мне в больнице сказали, а со мной поехали, время на меня тратите.

– А на кого мне еще тратить? А вы такая славная девушка и дочка у вас совершенно замечательная.

Они шли к автовокзалу, чтобы успеть на автобус.

– А у вас есть дети?

– Есть. Сын. Уже подросток. Только он с матерью живет, с моей бывшей женой.

Варя остановилась. Не верилось ей, что такой отзывчивый человек, которого почти весь район знает за его доброе сердце, живет один.

– А как же так? – Варя смотрела с сожалением, хотелось ей этому доктору счастья пожелать.

– Не волнуйтесь, Варенька, все хорошо. Жена у меня хирург, надо сказать, талантливый врач, ее сначала в область позвали, мы переехали. Потом она в Москву уехала, работает в столице… И сын с ней. Я все понимаю: карьера, перспектива… Но я остался здесь, я, так сказать, доктор районного масштаба.

– Надо же, я не знала, что так бывает…

– Как?

– Что два хороших человека могут вот так просто разойтись. У меня по-другому было: меня мама моего мужа упрекала, что здоровьем слабая… а я и правда не всякую тяжелую работу делать могу, хотя стараюсь.

– Что за дикость, упрекать человека в его нездоровье. – Николай Константинович впервые был раздосадован. – А знаете, Варя, предлагаю вам чаще встречаться, все равно мне надо проконтролировать ваше лечение. Твое лечение. – он смотрел на нее с нежностью, как будто встретил родного человека.

Дома только и разговоров было про Николая Константиновича; Варя всякий раз находила причину заговорить о нем. То вспоминала, как пришли на прием, как подробно рассказывал о выписанном лекарстве, как рассказывал про диету, как возвращались потом в райцентр.

Ефросинья вдруг вытерла уголком платка глаза. – Ты чего мама? – Варя испугалась, заметив, что мать прослезилась.

– Да вот слушаю тебя и думаю: случись чего со мной, и такой человек, как Николай Константинович – спасение твое. Спокойна была бы душа моя.

Варя и сама подумала, что все не так, как с Тимофеем; не хватает на руки, не клянется в любви, ничего не обещает, а спокойно с этим человеком, и, кажется, душа к нему тянется.