Попытка контакта

– Тут я просчитал: можно чуть увеличить эффективность кристаллов галенита, изменив огранку. Сделать её октаэдрической, тогда при той же плотности потоков (а её, понятно, уменьшать нельзя) эффективная отдача повысится на двадцать процентов, круглым счётом. А это, в свою очередь, даёт возможность применять октаэдры с ребром в девять десятых дюйма. Экономия.

– Это вариант. Готхар?

– Обратиться к драконам. На их территории есть месторождения свинца; уж если даже я знаю об этом, то сведения достоверны.

– Не факт, что там галенит. Свинец может быть также в форме других минералов, например…

– Не согласен! Спросить, как мне видится, надо. Риска ведь никакого.

– Поддерживаю. Кто ещё?

Заседание уже кончилось, но в коридоре Сарата изловил главный специалист по выращиванию искусственных кристаллов магистр Харир.

– Сарат, имею небольшую просьбу. Нельзя ли поглядеть в те записи Професа, что о кристаллах и об их выращивании? Хочу кое-что проверить.

Начальник пристально поглядел на подчинённого. Тот спокойно выдержал взгляд.

– Добро, ты можешь сделать магокопию с этого раздела.

Конечно, господину кандидату в академики были до последней степени интересны причины такого любопытства, но расспрашивать о подробностях вряд ли стоило. Если лишь записи желательно смотреть, значит, идея у Харира, возможно, и есть, но её практическое воплощение – дело будущего.

Наступил день опробования носового гранатомёта. Матросы почти не удивились, когда с причала стали загружать мешки с провизией. Все подумали одно и то же: после испытаний будет боевой поход.

Семаков приказал испытывать носовой гранатомёт подальше от порта, не менее четырех миль. Командир также не упустил случая предупредить всю команду, что взрыв будет гораздо мощнее, чем от кормового, и что возможен разлёт осколков. Щиты качались на волнах на дистанции восемь кабельтовых. Тифор громко заявил, что, дескать, выставляет регулировку так, чтобы заведомо получить солидный перелёт.

– Что ж, посмотрим, – негромко (видимо, из опасения спугнуть удачу) промолвил начарт и добавил уже командным голосом: – Давай, Патрушев, целься на высоту тридцать сажен!

Комендор, зная высоту щита (сажень), прицелился самым аккуратным образом.

Результат превысил все возможные ожидания. Взрыв был настолько силён, что корпус «Морского дракона» ощутимо вздрогнул. Мало того, на месте взрыва возник ярчайший огненный шар, который, впрочем, очень скоро потух.

Реакция свидетелей была одинакова по смыслу, хотя и различалась по форме:

– Никола-угодник, да что ж это было?

– Царица Небесная, чем же такое могло разразиться?

– Иисусе Сладчайший, спаси и помилуй нас, грешных!

– Будто сам Тёмный, не к ночи будь помянут, хватил огнём…

Все прочие мнения печатному изложению не поддавались.

Когда волна, поднятая взрывом, достигла корабля, качнула его и ушла дальше, командир, как и подобает, очнулся первым. Он сразу заметил, что щит почти цел. Для начала, по мнению Семакова, иномирские специалисты должны были дать объяснения. Однако на их лицах было написано столь открытое потрясение и изумление, что сразу стало ясно: объяснения маловероятны. Так и оказалось:

– Владимир Николаевич, чем хотите клянусь: не только не видал ничего похожего, даже не предполагал, что этакое возможно…

– Присоединяюсь к мнению Тифора: и не видывал и не слыхивал, но я всё же только капитан…

– Отдалённо похожее видел. Профес однажды устроил большой взрыв; он сказал, эквивалентный десяти тоннам тротила, но тот был камень-в-камень, огненного шара не появилось. Я и не знал, что возможно такое смешение стихийных…

Никто на Маэре не знал, что мелкодисперсное железо самовозгорается на воздухе. В те времена на Земле это тоже было неизвестно. Наверняка сам Профес был осведомлён об эффекте, но почему-то не довёл его до сведения товарищей.

После третьего выстрела и отсутствия попаданий лейтенант Мешков выразил вслух то, что должен был сказать любой артиллерист:

– Как прикажете производить пристрелку? Ведь я только и видел, что щит целёхонек.

Ответил, как ни странно, Риммер:

– Есть средство, Михаил Григорьевич. Если Тифор Ахмедович сможет устроить, надо бы палить большой гранатой, не запуская малую. Взрываться она не будет, просто упадёт в море. А болванка весом в пятьдесят пять фунтов даст приличный фонтан воды. Думаю, он будет даже повыше самого щита. Вот и средство для пристрелки.

Малах досадливо скривил рот (на очень короткое время). Он и сам было додумался до этой идеи, но моряк его опередил. Командор высказался в другом ключе:

– Жаль только будет больших гранат: их не так много у нас.

– Так ведь, Малах Надирович, всё равно истратим, со взрывом или без. Тифор Ахмедович, так как, пробовать будем?

Почти через четыре часа напряжённой работы наладка совершилась. Порядка ради последнюю гранату истратили уже со взрывом. Многих (Семакова в том числе) очень интересовало, может ли наблюдавшийся огненный шар вызвать пожар, но как раз это выяснить не удалось: щит разметало в такие щепки, что загораться было нечему.