Попытка контакта

– Кто пойдёт к ювелиру?

– Да хоть я.

– Мариэла, он тебя боится, это верно, но если мои догадки верны, то ювелир сообщит, что надёжной связи с Константинополем нет, и, соответственно, вернёт либо деньги, либо кристаллы. Так и так ценность немалая. Могут найтись… всякие такие человеки. Женщина одна выходит из ювелирной лавки – чем не добыча?

– Малах, что ты предлагаешь?

– Не идти одной. И сверх того, хочу повторить с тобой упражнения с пистолетом. Если рядом случится негатор, то это оружие и есть твой единственный шанс.

Маг жизни скорчила недовольную гримаску, но всё же признала:

– Да, ты прав. Так когда пойдём упражняться?

Вопреки ожиданиям лейтенанта, Мариэла сохранила очень недурные навыки обращения с пистолетом. Правда, уже после занятий она призналась, что применила кое-что из собственного багажа знаний и умений:

– Понимаешь, Малах, быстрая реакция – это то, без чего мага жизни вообще не бывает. Так что зря ты меня хвалил. И быстрое перемещение, которое ты показывал… Я сама так не могу, но вот если задействую телемагию на себя… ну, понятно?

– Чего уж непонятного. Нас лейтенант Тарек такому не учил, он-то был без способностей.

– Что же, вам надлежащих амулетов не выдавали?

– Шутки шутишь? Кто ж такие дорогие вещи даст даже лейтенанту, уж не говорю о сержанте!

– Да, верно, извини… А с кем идти? Все наши будут в разгоне, хотя… попрошу Неболтая.

Командор оказался частично прав: разрыв связей с Констатинополем он угадал точно, о всех торговых последствиях – также. Оказавшийся в тот момент в лавке (по чистой случайности, конечно) ребе Давид принёс свои извинения за срыв сделки, а ювелир Моисей тут же выдал обратно предназначавшиеся к отправке камни.

Вот насчёт гоп-стопа на обратной дороге командир промахнулся: никто не проявил интереса к выходящим из ювелирной лавки покупателям. Возможно, они были одеты не слишком богато. Или же фигура хорунжего отгоняла дурные мысли у недостаточно законопослушных граждан.

Предложенный контракт на испытания оружия стал причиной невиданной активности иноземцев. Они послали письмо своим партнёрам из Российского флота, в котором настоятельно просили о встрече. Но дело пошло не в полном соответствии с планами.

Явились лишь двое: лейтенант князь Мешков и мичман Шёберг. Отсутствие лейтенанта Семакова было объяснено в самых дипломатических выражениях: дескать, у лейтенанта срочная встреча по неотложному делу. О том, по какому именно делу и с кем именно встреча, не было сказано ни слова.

– Господа, прошу вас ознакомиться с переводом на русский язык документа, который мы получили сегодня.

Тон и жесты Малаха были настолько бесцветно-официальны, что оба флотских офицера сразу поняли: разговор пойдёт по меньшей мере необычный. И они принялись изучать листы. Потом русские моряки перешептались друг с другом. Иностранцы чуть ли не демонстративно отодвинули свои стулья, показывая, что они ни капельки не заинтересованы в подслушивании.

Наконец Мешков натянул на лицо такую же официальную маску и заговорил точно таким же бесцветным голосом:

– Нам кажется, суть предлагаемого соглашения понятна. Однако остаются некие не до конца прояснённые обстоятельства.

Лица маэрских переговорщиков остались нейтральными. Лейтенант продолжил:

– По действующим у нас правилам, подобное соглашение должно быть заключено на более высоком уровне. Другими словами, надлежит получить одобрение нашего начальства. А перед этим надо получить добро от моего непосредственного начальника лейтенанта Семакова.

– Мы согласны с этим замечанием.

Тогда продолжу. Вот здесь указано, что силами командира корабля «Морской дракон» и его экипажа должно быть произведено испытание новой конструкции гранатомёта, а также гранат нового типа, – в голосе Мешкова появились интонации усиления, – с обязательным участием негатора. – Князь сделал паузу и обвёл взглядом сидевших с противоположной стороны стола. – Надеюсь, вам понятно, что испытание этого мощного оружия должно быть произведено без риска для здоровья и жизни испытателя, кем бы он ни был. Особенно же это относится к негатору, ибо как раз в этом случае вы, Мариэла Захаровна, не в состоянии оказать медицинскую помощь.

Маг жизни подняла палец и, дождавшись кивка своего командора, взяла слово:

– Вы не совсем правы, Михаил Григорьевич. Да, для негатора я не в силах управлять энергопотоками, но есть и иные средства. Мы можем предоставить как лекарства, так и инструменты, каковыми может воспользоваться даже российский врач – разумеется, после того, как изучит все инструкции. Но, само собой, нельзя ожидать, что указанные лекарства и медицинские инструменты будут столь же эффективны, как и действия… по моей основной специальности.

Мысленно Мешков восхитился тем изяществом, с которым Мариэла ушла от употребления слова «магия», но вслух произнёс другое:

– Я хотел сказать, Мариэла Захаровна, что при испытаниях полагаю обязательным исключение риска для негатора. Как вы это предполагаете сделать?

Разумеется, на такой вопрос Мариэла ответить не могла, но Малах был наготове: