Пора жить

Он перебрал в уме всех знакомых женщин, близких, и не очень, все они казались ему теперь чем-то далеким и ненастоящим.

— Ну, что же. С собой разобрался. Теперь проверим на прочность твое сердечко, будущий адвокат!

Через три недели Саня получила ответ на свое письмо, где Владимир просто, без лирики, написал:

Саня! Я тебя прошу стать моей женой. Тебе нужно будет приехать сюда, ко мне. Не знаю, сколько придется здесь прожить, но ничего другого пока предложить не могу. Решай, моя девочка. Ты мне нужна, потому что ты — это самое лучшее, что есть у меня в жизни. Учиться сможешь здесь переводом.

Твой Владимир

Чтобы решить этот вопрос много времени Саньке не потребовалось. Уже через месяц богатая невеста вместе с Наталией Андреевной вылетела во Владивосток. Женщина весь путь украдкой вытирала слезы и сама уже не знала, почему плачет — от печали скорого расставания, или, наоборот, от большого счастья за своих детей!

Утром, когда пришла Санькина очередь рассказывать свою историю, она посмотрела на соседок, вздохнула и улыбнулась:

— Мне и рассказывать-то нечего. Обычная история. Я его полюбила, он меня тоже. И вот теперь у нас Андрейка родился. Вы все тоже детей родили. Господи, как это хорошо! Лучше, наверное, не бывает!

Женщины молча улыбались соглашаясь. Наверное, правда, лучше и не бывает!

5 ноября 2012 г.

Мужской стриптиз в Заречье

Много раскидано сел и деревень по равнинам и лесам дремучим на земле белорусской. В былые годы, правда, повадились деревенские в большие города на жительство перебираться. Ну, сколько-то времени и жили в городах тех задымленных. Иные и теперь живут. На работу троллейбусами добираются, а то, глядишь, и в метро спускаются да на быстрых электричках разъезжают.

Однако многие опомнились вовремя да потихоньку в села повертались назад. Хозяйства развели, детишек здоровеньких нарожали и зажили на земле родимой, трудом честным, хоть и нелегким. Деревенский ведь супротив городского всегда фору даст и впереди будет. А почему? Так ответ всем очевиден. В селе люди завсегда здоровее, тут вам и натуральные продукты, свои, доморощенные, и свежий воздух, которым век бы дышал, да не надышался. А красота природная? Вот наша деревня Заречье, скажем, на таком месте красивом расположилась, и в кино не увидишь.

Большая луговина перед широкой рекой обрывается. А из леса еще речка невеличка бежит да косым углом в большую реку впадает. И как раз меж этими реками наше село клином и стоит. Село невелико, но и церквушка своя имеется, и клуб, и водокачка с пристанькой. Не хуже других мы, Зареченские, живем. Церковь, правда, долго закрытой стояла. Бабки наши на пароме в Егорьевское ездили. А в прошлом году пожаловал к нам служить батюшка. Отец Алексей. Отцу этому и тридцати годков нет. Но бабы говорили, что уж больно складно проповеди читает. Теперь уж из Егорьевского к нам приезжать стали, речи его послушать. Деревенька тоже долго пустовала. Однако уж годков десять, а, поди, пятнадцать, как все дома заселили. Только за лосиной тропой два дома и пустуют. И те, говорят, смотреть приезжал один городской да небедный. Под дачу купить собирался или еще как, не знаю, врать не стану. Земля своя она силу дает, кровь густит, мысли очищает. Я-то здесь родился, здесь свои шесть десятков годков прожил, тут и на погост меня отнесут. Слава Богу, есть кому. Теперь и сын с семьей рядом живет, и племянница с сестрой на одной улице проживают. Нам со старухой уже не так скучно, как прежде бывало.

А помогает человеку крепко на родной земле держаться, конечно, юмор народный. Даже не спорьте со мною, потому как сообразительнее да смышленее в жизненных ситуациях, мудрее да пронырливее нашего мужика нет никого. Это ведь со стороны про нас басни пишут, мол, ленивые да нерасторопные. Ан нет! Коли нужда случись, так мы и поторопимся, и пошевелимся, и дело сделаем, и народ потешим.

Вот живой тому пример. Хочу рассказать вам историю, случившуюся в нашем Заречье этою весною. Может, кто посмеется. Я же так полагаю, что впереди смешного в деле том патриотизм шел к земле своей, да еще любовь мужиков наших деревенских к их женам, доказанная на деле.

— Настя, ты пишешь?

Сам я плохой писатель, чего знал, племяннице пересказал своей Насте Болотовой, по матери Жук. Она у нас в институте в городе учится. Журналисткой будет. Да она и сама свидетельницей тех событий была. Почитай, вся деревня свидетели. Я ей только кой-какие детали подсказал. Вот пускай она и напишет свой дебютный правдивый рассказ.

1

— Миша, иди сюда!