Пора жить

— Короче, куда не кинь, везде клин, так, что ли, получается? Зря мы к тебе пришли. Пошли, Верунь, нам еще до деревни два километра ковылять. Не нашли мы здесь понимания. Никакой альтернативы… — Таня с издевкой усмехнулась, встала с кресла.

Но Вера, молчавшая весь разговор, твердо произнесла.

— Сядь, Тань. Нам сейчас горячиться не стоит. Если есть хоть какая зацепка, мы ее используем. Давайте еще раз спокойно продумаем все варианты и выберем правильный…

Ирина, уже почти обидевшаяся, благодарно посмотрела на Веру, сказала Тане:

— Правильно. И нечего кипятиться. Это тебе не магазин. Сидите, я сейчас быстренько столик накрою, тогда еще раз все обсудим.

Вере на самом деле все тяжелее было ходить, чаще хотелось просто привалиться к подушке на старом диванчике и посмотреть русскую комедию, но на днях она увидела сон, где неродившийся еще малыш бегал вперевалочку по заветному лугу и заглядывал ей прямо в душу. Сон этот приснился как раз под пятницу, и Вера, воспитанная бабушкой, приняла это как знак, повеление. Поэтому, не особенно распространяясь, она дала себе слово отстаивать этот уголок родной земли. И сейчас она, как полководец, осмотрела свое «войско» и еще раз твердо произнесла:

— Нужно, подруги, нам с вами все продумать.

10

День клонился к закату, а празднование было в самом разгаре. Гости, изрядно угощенные щедрым хозяином, вышли во двор передышать. Леонид послушал свою женщину, не поехал за границу, остался на селе, но не стал закатывать банкет, пригласил только приятных и нужных ему людей. Может, поэтому день рождения получился таким веселым и легким. Прислуга, наблюдавшая за гостями через террасу, к вечеру, слушая хозяина, крикнувшего им: «Чего там притаились, как неродные, давайте сюда», тоже приняла участие в застолье. Правда, повариха немного покапризничала, ссылаясь на то, что не имеет подходящего вечернего платья. Борис, осмотрев ее, сказал:

— Видишь всех тех дамочек, разодетых в меха и атлас? Их спасают наряды. А без них они потеряются. Но ты, откровенно говорю, такая женщина, что на тебя не одень, не так важно и заметно. Все это теряется, а ты — нет. Ты — драгоценный камень. Как мужчина тебе говорю. Он еще раз в изумлении посмотрел на повариху, сам от себя не ожидая, поцеловал ей руку и поскорее поспешил удрать, сославшись, что его зовут.

Повариха расплылась в улыбке, покосилась в сторону персонала проверить, все ли увидели этот поцелуй, с достоинством отправилась за стол.

После танцев у бассейна опять пили за здоровье хозяина. Во дворе зажгли фонари, но никто не собирался уходить.

— Ты не видел Лёню? — Ира растерянно оглядывалась. — Уже полчаса не могу его найти.

— Видел, — Борис многозначительно посмотрел на нее. — Вы, мадмуазель, видимо, подзабыли еще одну немаловажную часть этого вечера, — он подмигнул. — Они там совещаются…

— А-а-а, — Ирина сразу поняла его. — Ты оттуда? Есть уже результаты?

— Процесс пошел. Константиныч наш припер два тома ценных бумаг, сидят корпят — дебет с кредитом сверяют. Но Лёня что-то упирается.

— А этот, из партии зеленых, там?

— И эколог там, и журналистка-натуралистка. Но любимый твой артачится. Пойдем, сама послушаешь, может, пригодишься.

Они поднялись в кабинет. В комнате было шумно. Лёня, как бычок, нагнув голову, ходил туда-сюда. Михаил с Василием скромно сидели в углу комнаты на диване, следя за его передвижениями. Бухгалтер, заранее подготовленный Борисом, уже в который раз доказывал шефу нерентабельность задуманной стройки. Корреспондентка шумно спорила с членом зеленой партии. Ира присела в кресло. Видно было, что общество уже устало от этого разговора. Официант, тихо постучав, принес поднос с шампанским.

Борис, хлопнув в ладоши, громко сказал:

— Берем тайм-аут. За нашего юбиляра!

Компания выпила.

Валера, хорошо принявший на грудь, широко улыбаясь, сказал журналистке:

— Хороший стриптиз — это целая наука.

Та вопросительно посмотрела на парня.

— Это вы сейчас к чему?

— Это он ни к чему, — Лёня устало присел. — Отложим этот разговор. Не время и не место.

— Если отложит, точно будет строить, — шепнул Ире Борис. — Я его методы знаю.

Михаил повозился в кресле, хмуро глянул на Валеру:

— Только и умеешь стриптиз…

— Да. Я умею. А ты в жизнь не сумеешь.

— Штаны снять и задом повертеть? Да мне миллион посулят, не буду этой хренью заниматься. Позор один.

Василий пьяно хихикнул:

— Я щас представил, Валера в центре, мы с Мишаней по бокам, а Мурат — замыкающий, он дольше всех портки стягивает.

Леонид, уже собравшийся выходить, вдруг внимательно на них посмотрел. Алкоголь принес кураж, и он, секунду подумав, подошел к Мише с Васей и тихо спросил:

— За миллион, говоришь, не снимешь штаны? А за рощу вашу?

В комнате все притихли.

— Ты перебрал, поди? — Михаил недовольно отвернулся.

— Может, и перебрал, но от своих слов не откажусь. Вы из себя таких народных мужиков изображаете…

— Почему изображаем? Мы и есть простые мужики, — Василь был задет и уперся тяжелым взглядом в Леонида.

— Ладно, пошутили, а теперь пошли во двор. Гости ждут, — попыталась разрядить обстановку Ирина.