Она не увидела вокруг себя серых и черных цветов, к которым так привыкли глаза. Вечная пустыня была скупой на яркость и контраст, на время и движение. Вглядываясь в металл, трудно было понять, как давно он здесь упокоился. Чем он был раньше.
– Где? – Е. глубоко вздохнул. – На развалинах вечности.
Он сел на один из ржавых блоков и отряхнул от пыли лицо. А. изо всех сил пыталась разглядеть границы бесконечных развалин. Безуспешно пыталась.
– И что нам здесь делать? – спросила она.
Е. улыбнулся и пожал плечами. Взмахнув ногой, он пнул стальную трубку, торчащую из груды металла, но та осталась на месте. Е. не услышал удар и не почувствовал боли.
– То же, что и раньше, – наконец ответил он. – Только теперь без всякой надежды.
А. и Е. медленно двинулись в путь. Когда они, перешагивая торчащие повсюду трубы и штыки, ушли куда-то вперед, магнитофон попрощался с ними последним припевом своей надоевшей мелодии:
Уже ничего не слыша, больше не сказав ни слова, они тихо растворялись в тождественных им развалинах. Ржавели и врастали в металл. С каждым шагом исчезали как целое и возрождались невидимыми шестеренками.