Поразительное на каждом шагу

На восьмом брате был серебристо-голубой халат. Он стоял возле светло-зеленой в половину человеческого роста вазы, из которой торчало около десятка свитков. Услышав, что я вошла, восьмой брат никак не отреагировал, просто продолжал спокойно смотреть в окно. С моего угла обзора единственное, что я могла видеть, это лишь часть профиля. Солнечный свет через шестигранное окно ярко освещал лицо восьмого брата, создавая игру света и тени. И из-за этого понять его чувства было сложно.

Я не знала, о чём с ним говорил тринадцатый брат вчера вечером. Так же я не знала, о чём думал восьмой брат сейчас. Поэтому я не осмеливалась проронить ни слова. Только и могла, что в оцепенении стоять у двери. Спустя долгое время он обернулся, на его лице играла лёгкая улыбка:

– Ты почему вчера вечером ушла с тринадцатым братом?

– Он не сказал вам? – немного подумав, спросила я.

– Сейчас я об этом спрашиваю тебя, – ответил восьмой брат.

Я пришла в смятение. Но потом подумала, что хотя мои вчерашние разговоры выбивались из общепринятых рамок, скрывать мне нечего. Смело взглянув в глаза восьмого брата, я сказала:

– Тринадцатый брат и я ходили выпить вина.

Он никак не отреагировал на мои слова. На его лице всё также играла лёгкая улыбка. Он лишь заглянул в мои глаза, словно пытался увидеть самые потаённые уголки души. Некоторое время я и он смотрели друг на друга. Но, в конце концов, почувствовав себя смущённой, я отвернулась, притворившись, что ищу место, где бы сесть.

– Подойди! – тихо сказал восьмой брат, стоило мне только присесть.

Я недоверчиво подняла голову и посмотрела на него. Он тепло улыбался.

– Подойди! – тихо повторил он.

Уверившись, что он действительно серьёзен, я медленно встала. Опустив голову, я медленно направилась к нему. Когда между нами осталось три шага, я остановилась, и., потупившись, принялась рассматривать плиты на полу.

Он еле слышно вздохнул, и тихо сказал:

– Я настолько страшный? – говоря, он приблизился ко мне за пару шагов.

Я заметила, что каждый раз, когда оказываюсь с ним вблизи, у меня возникает чувство угнетения, растерянности и я переставало ясно мыслить. Он осторожно взял меня за руку и потянул к себе, но я неосознанно попыталась вырвать её. Он крепче сжал её, сказав:

– Не двигайся!

Он достал из-за пазухи прозрачный ярко-зелёный нефритовый браслет, посреди которого шла алая полоса, и принялся надевать его на мою руку.

Браслет был немного тесным. В какой-то момент я почувствовала лёгкую боль и нахмурилась. Восьмой брат успокаивающе сказал:

– Потерпи немного.

Он медленно надел браслет на запястье. Затем некоторое время просто держал мою руку, глядя на меня. Но в конце концов всё же отпустил, отошёл и сел за стол. Так как теперь он находился от меня далеко, мои мысли прояснились. Я начала задаваться вопросом, что всё это значит? Разве я пришла сюда не для того, чтобы выслушать нотацию? Пока я размышляла над этим, он мягко сказал:

– Шилан Яо из министерства вот-вот должен появиться. Тебе лучше уйти!

Я растерянно ахнула, а затем, попрощавшись, вышла. За дверью Ли Фу, увидев меня, торопливо поклонился. Но я за своими размышлениями проигнорировала его и ушла.

Стоило мне вернуться, как сестра сразу заметила, насколько я растеряна, и, вероятно, решила, что я такая из-за нотаций восьмого господина. Она едва заметно улыбнулась и безразлично сказала:

– Стоит следовать правилам.

Я ничего не ответила, а просто вернулась в свою комнату.

Вечером, когда мы ужинали, сестра заметила на моей руке браслет. Остолбенев, она спросила:

– Откуда он?

Я испугалась, не зная как следует ответить, и пока я была озабочена этим, старшая сестра слегка наклонила голову и сказала:

– Тринадцатый брат действительно щедр! Это редкий нефрит кровь феникса.

По-видимому старшая сестра всё неправильно поняла. Так или иначе я не стала ничего разъяснять, предоставив самому тринадцатому брату разобраться с этим.

После ужина, когда мы уже выпили по полчашки чаю, старшая сестра внезапно сказала:

– Некоторые вещи мы не можем изменить, потому лучше даже не думать об этом.

Я надолго задумалась, бездумно глядя в чашку, не зная, как правильно ответить. Мне в голову ничего не пришло кроме этих слов:

– Я позабочусь о себе.

Глава 15

Все с надеждой ждали китайский Новый год, который уже скоро должен был наступить! Но моя печаль с каждым днем становилась всё сильнее. Ведь когда пройдёт Новый год, а после него и праздник фонарей[70], начнётся отбор в дворцовый гарем. Если хорошенько подсчитать, то до этого момента осталось меньше месяца. Грядущий год был вовсе не тем, который я горячо ждала, наоборот, я надеялась, что он никогда не наступит. Однако в мире мы не всегда можем получить желаемое. И как бы то ни было, а поприветствовать сорок четвёртый год правления Канси мне пришлось.