Порча

Утром, чуть свет, просыпался. Вера спала на краю дивана. Я осторожно перебирался через нее, шел на кухню, разогревал чайник. Потом притаскивал из другой комнаты две подушки, складывал их друг на друга у стены. Кружку с чаем ставил на подлокотник дивана, тихонько, чтобы не потревожить Верин сон. Усаживался на подушки. Легонько отгибал с Веры одеяло, окидывал взглядом фигуру. Расправлял складки на ночной сорочке, подключал биополе правой ладони. И водил поверх больного места, заостряя внимание на ощущениях. Не сходя с места, часами выуживал болезнь из тела.

– Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя грешнаго! – твердил я, призывая Всевышнего, в надежде, что поможет. Эта надежда зиждилась на бабкиных словах из далекого детства.

– Держи всегда Бога в мыслях, и Он услышит тебя. Молящему воздастся, – наставляла меня набожная старушка, рассыпая семена веры. К сожалению, я не внимал ее урокам. Но дар целительства, по Божьей воле, перелился с родной кровью и таился во мне до поры-до времени, пока не понадобился.

Давно это было. Родственник как-то приехал к нам со своим товарищем. Тот был заядлым рыбаком, и в разговоре пожаловался между прочим, что не может долго сидеть на берегу: спина болит.

– Давай, подлечу, – сказал я ему в шутку.

– Как?

– Ложись на диван животом вниз, – он улегся. Я немного поводил у него руками над спиной. Особо ничего не почувствовал и забыл тут же. Выпили, поговорили. Гости ушли. На следующий день рыбак приносит мне бутылку вина. С искренней благодарностью вручает.

– Ты что со мной сделал, спина вообще не болит? Никогда такого не было, – тот удивительный жизненный эпизод стал для меня отправной точкой. С тех пор все чаще задумывался: если что-то такое есть у меня, значит надо развивать. Упражнялся. Нравилось концентрироваться на ощущениях, воображать невидимые предметы. При случае стал помогать близким. Сначала робко. Потом уверился. Но никогда не приходилось сталкиваться с серьезными недугами. Так себе… То рука, то нога или спина у кого-нибудь из друзей заболит. Ушибы снимал. А тут рак. Да не у кого-нибудь, а у самого дорогого мне человека. Мне просто выпало так: выжать из подаренной возможности все соки.

Аккуратная и беспощадно красивая, Вера всецело доверялась мне. Хотелось обнимать ее бесконечно, а я лечил. Приставлял ладонь над больным местом, нащупывал встречный поток и уравновешивал его. Повинуясь явным позывам, щупал живот, печень. Уходил вниз, к области таза. Что же там осталось на месте бывшей матки? Откуда идет распространение болезни?

Опухоль всегда несет печать той ткани, из которой она возникла. И эта очень важная особенность опухоли, позволяющая точно определить, где и из чего она возникла.

Возвращался назад к правой подмышке, куда указывал рентгеновский снимок. Искал и искал, будто на лесной лужайке потерял корни растущего там когда-то дерева. Ничего не находил. Локализовать очаг не удавалось. Пил небольшими глотками остывший чай. Выпив одну кружку, наливал в кухне другую, возвращался и снова лечил.

Начал сомневаться. Есть ли очаг вообще? Когда стал поднимать ладони выше, расставляя их напротив друг друга, высветилось нечто новое. В сознании прокатилась волна небывалых ощущений. Глухо, будто где-то в чаще за пригорком повалилась мертвая сосна. Один накат, затем другой, более пространный.

Через некоторое время, удалось настроиться на частоту другого порядка. Более обширную. Синхронно переливам энергии в ладонях, ожил и заработал какой-то переключатель в голове. Я почувствовал эту связь и задумался. Может лечить надо не один маленький очаг, а все тело в едином объеме, насквозь? Но биополе рук ограничено в пространстве. Требовался принципиально другой подход. Не имея опыта и не ведая профессиональной методики, досадовал. Какой же я дилетант, как можно лечить такую болезнь? Тут же особые слова нужны! Как бы хотелось спросить у Любы! Где она теперь?

Вера не жаловалась, а болезнь прогрессировала. Аппетит у нее катастрофически ухудшался. Вырастал живот. Я заводился все больше и больше. Желание избавить жену от напасти перерастало в одержимость. Утром лечил, сидя на диване, на подушках, вечером – с табурета. Когда рука уставала, я, согнув колени, ставил ступни ног на край дивана, опирал локоть на колено и снова водил ладонью над телом.

– Господи, милостивый! Помоги мне! – просил я шепотом. – На, Тя, уповаю! Дай мне силы справиться с напастью. – Слепо искал нужные слова.

Вера, видя, что от моего лечения результата нет, однажды возмутилась:

– Что ты все давишь? – только растаскиваешь, и никакого толку. – Она физически ощущала воздействие моих рук и хотела, как лучше. Решили повременить с лечением.

– Давай, прекратим, – сказала Вера. Я не обижался.

– Посмотрим, что из этого выйдет, – несколько дней обходились без врачевания. Легче не становилось. Тогда снова принялись за дело.