Порченная кровь (ЛП)

— Могут попытаться. Но, чтобы сдвинуть его с места, должен был обрушиться храм. Повредит ли ему огонь?

Один из певцов заметил вторжение, и снизу донеслись хриплые возгласы. Один из эльфов Теклиса выстрелил ему в спину, он рухнул сквозь строй и попал головой в огонь. Люди у костра повскакивали, хватая оружие и поворачиваясь к балкону. Человек в синем запел, выписывая руками причудливые жесты.

Эльфы выстрелили в него. Стрелы отклонились, словно на ветру. Фанатики — не меньше пятидесяти — рванули вперед по обеим лестницам.

— Нордбергбрухе! — воскликнул капитан Баэрих, выхватывая меч. — Налево!

— Нет! — закричал Манфред. — Моя стража пойдет первой!

Под возмущенным взглядом Баэриха он толкнул Райнера вперед:

— Ты должен оказаться первым, — прошептал он. — Давай!

Райнер хмыкнул и извлек меч:

— Ну, ребята, приступим.

— С ума сойти, как вовремя, — буркнул Халс.

Черные сердца бросились по левой лестнице, за ними — Манфред и воины из Нордбергбрухе, а справа — Данцигер и его люди. Фанатики встретили их внизу — обезумевшие, брызжущие слюной дегенераты, вооруженные кинжалами и дубинками, без какой бы то ни было брони.

Павел с Халсом тут же насадили на пики двоих. Райнер рубанул молодчика с лиловыми волдырями на лице, затем пнул его назад, в толпу товарищей. Йерген зарубил одного, потом другого и раскроил череп третьему. Август колол копьем из второго ряда, пока Румпольт, разрядив пистолет, без особого результата размахивал мечом. Франка и Герт стреляли из-за их спин, всаживая стрелы в незащищенную плоть.

Позади Дариус и Дитер старались не путаться под ногами: пользы от них и так было бы немного, да и места не хватало. Черные сердца занимали стратегически выгодную позицию — сверху, в узком, легко обороняемом проходе. Оставалось удержаться и...

Манфред толкнул Райнера сзади.

— Давай! — закричал он. — Забирай камень! Копейщики удержат лестницу.

Райнер застонал. Ему не хотелось умирать из-за политических интриг графа, но вызвать его неудовольствие значило обречь себя на верную гибель, в то время как толпа обезумевших фанатиков гарантий на таковую не предоставляла.

— Черные сердца, вперед! — заорал он и вломился в толпу, Йерген — слева, Павел и Халс — справа. Герт и Август прикрывали фланги. Франка, Дитер и Румпольт отошли назад, образуя тыл, в центре оказался ученый Дариус с расширенными от ужаса глазами.

— Это безумие, — бормотал он.

— Привыкай, — сказал Герт.

Толпа фанатиков захлестнула их.

Герт зло покосился на Манфреда, который понукал их, стоя под прикрытием своих бойцов:

— Гонор, видать, превыше долга.

— Потом еще кончим свой век в тюрьме, — проворчал Халс.

Йерген одним ударом обезглавил двух фанатиков, и им удалось прорваться. Кто-то последовал за ними, но основная масса противника атаковала лестницы. Люди фон Пфальцена проталкивались на балкон, стремясь вступить в бой. Родик и его телохранители каким-то образом опередили их и бились на правой лестнице рядом с мечниками Данцигера. Теклис стоял у решетки, сжав кулак, его эльфы не переставая стреляли в яму. Теклис поднял руку, и колдун-тзинчит взмыл в воздух над костром, сжимая горло, словно рука эльфа душила его. Потом он рухнул и, ударившись об отводящий камень, упал прямо в огонь. Путь к камню был свободен.

— Халс, Павел, Август! — позвал Райнер, и те рванулись вперед. — Используйте копья как рычаги!

Под защитой Райнера, Йергена и остальных Халс, Павел и Август сунули пики в огонь и протиснули их под камень, затем надавили, используя горящие поленья как точки опоры.

— Все вместе, ребята! — кричал Халс.

Что и говорить, работенка горячая. Камень стоял в центре костра, и копьями до него едва можно было дотянуться. Пикинеры сразу же взмокли от пота, кустистые брови Августа задымились. Впрочем, и прикрывать их оказалось не проще: фанатики бросились от лестниц, чтобы остановить их. Райнер, Йерген, Румпольт и Дитер встали полукругом спинами к пикинерам, защищая их от беснующейся толпы, Франка и Герт стреляли, а Дариус корчился позади, с жалобными стонами прикрывая голову.

Число фанатиков быстро уменьшалось: их отступление от лестниц позволило войскам спуститься в яму, и в толпу врезались живые реки цветной формы и стальных кирас.

Манфред как раз проталкивался вперед с криком: «Молодцы, ребята!» — когда, напоследок дружно крякнув, Халс, Павел и Август наконец вывалили камень из костра. Почерневший столп прокатился по полу и остановился прямо у роскошных, изукрашенных золотом сапог лорда Родика Унтерна.

Молодой лорд тут же поставил на него ногу, словно это был только что убитый им дракон, и повернулся к приближающемуся Теклису.

— Мудрейший, — с поклоном произнес он, — камень у нас. Предоставьте дому Уитернов, семье великой графини, защитницы Талабхейма, честь отнести его к вам.

Райнер выругался. Экий шустрый малый!

Манфред, Данцигер и фон Пфальцен громко запротестовали, но Теклис поднял руку.

— Дабы не возникло спора, — ответил он, — пусть будет так. Забирайте камень. Идем.