Порядочная женщина

Насколько радостной была Консуэло в свой день рождения, настолько же подавленной и нервной она стала во время их путешествия через Атлантику в Париж. Альва ничего ей не говорила, чтобы их отношениям не мешали (пока что) ненужные обсуждения или запреты. Дочери всего лишь кажется, что она влюблена.

Это – беспочвенная и бессмысленная любовь, любовь, вызванная лестью и вниманием со стороны человека, который умел казаться искренним, но в итоге принес бы ей только вред. Эта любовь пройдет – и Альва об этом позаботится.

Европейским джентльменам, которые интересовались Консуэло, не было никакого дела до развода ее отца – разумеется, до той поры, пока он оставался владельцем десятков миллионов американских долларов. Поэтому нынешняя весна Консуэло, как и прошлая, была заполнена походами по магазинам, вечерами в салонах, зваными ужинами, балами и предложениями о замужестве, которые порой поступали даже от самых скучных и предвзятых мужчин. Альва объясняла дочери, в чем заинтересован каждый из них, пока однажды уже сильно разочаровавшаяся в кандидатах Консуэло не воскликнула:

– Мне кажется, я для них всего лишь чистокровная кобылица!

– Для некоторых – нет.

Консуэла не знала, почему «Уинти» до сих пор не удосужился ответить на ее письма. Не появлялся он и на тех вечерах, где она ожидала его увидеть. Дочь ничего не говорила об этом, однако с головой выдавала себя своим поведением. Резерфорд не получал письма Консуэло по одной простой причине – их перехватывали. Она не получала от него вестей по той же самой причине. А не встречались они потому, что Альва уведомила хозяек главных домов Парижа – мероприятия, на которые приглашен мистер Резерфорд, мисс Вандербильт посетить не сможет.

Альва уже забеспокоилась, станет ли герцог Мальборо исключением из череды безразличных к делу о разводе европейских кавалеров – а точнее, титулованных джентльменов, нуждающихся в материальной поддержке, когда получила от него записку:

«Весной я был в разъездах, но теперь надеюсь увидеть мисс Вандербильт в Бленхейме».

Альва передала записку Консуэло на прогулке в Люксембургском саду. Погода стояла ясная, пышная листва покрывала деревья, в их кронах гонялись друг за другом певчие пташки. Свежий ветерок рябил поверхность пруда. Считалось, что призрак Марии Медичи благоволит молодым влюбленным, которые приходят в парк. Альва надеялась, что это благоволение распространяется и на тех, кого должно соединить, а потому, даже если до парка добирается лишь один из предполагаемой пары, все просто обязано получиться.

– Но мне не очень хочется ехать, – запротестовала Консуэло. – В прошлом году он общался со мной только из уважения. Мне показалось, дальше дружбы дело не зайдет.

– Разве его приглашение не говорит об обратном?

– Не понимаю.

– Он хочет произвести на тебя впечатление. Остальные просто приходят и говорят: «Я хочу жениться на вашей дочери, прошу вашего согласия». А герцог не тешит себя мыслью, что ты в нем не заинтересована, и поэтому пытается тебя завоевать.

– Он сам говорил об этом?

– Об этом говорит логика.

– Логика также говорит, что ему нужны деньги, поскольку его мачеха перестала выдавать средства на поместье.

– Ты еще в таком нежном возрасте, а уже столько цинизма.

– Разве я не права?

– Замку действительно не помешают деньги Вандербильтов. Но почему он в таком случае не начал искать расположения Гертруды, а выбрал тебя? Ее отец богаче, и их семья не замешана в скандалах.

Консуэло задумалась.

Альва продолжила:

– Кроме того, есть множество наследниц с фамилиями менее звучными, чем твоя, отцы которых с радостью приобретут за свои миллионы титул для дочери. Будь герцог к тебе действительно безразличен, он мог бы легко найти себе такую жену.

– Наверное, вы правы.

– И даже если ему не удастся тебя завоевать, – разве ты не хочешь увидеть Бленхейм? Это же историческое место! Рядом с ним меркнет даже Оксфордшир.

– Если вам так хочется, я не против съездить.

– А что же еще нам делать летом? – произнесла Альва беззаботно. – Английские пейзажи ничуть не хуже других.

Каждого, кто видел Бленхейм впервые, потрясали его невероятные размеры и великолепие дворца. Он напоминал Версаль, но без позолоты.

Консуэло при виде замка только и смогла вымолвить:

– О боже….

Альва, которая ехала вместе с ней в повозке, спросила:

– Представляешь себя его хозяйкой? Лично я представляю.

– Я и подумать не могла…

– А он обязательно на ком-нибудь да женится.

В мощенном камнем парадном дворе их встретил герцог.

– Предпочитаете отдохнуть после дороги или сперва осмотреть дворец?

– Дворец, – сказала Консуэло.

Он предложил ей руку:

– Тогда позвольте мне быть вашим проводником.

Альва чуть замешкалась, чтобы следовать за ними на небольшом отдалении. Герцог немного уступал Консуэло в росте, но выглядел безупречно. От идеально причесанных волос до жакета, брюк без единой складочки и новых туфель, он являл собой воплощение «утонченного сквайра в домашней обстановке».