Порядочная женщина

– Возмутил? Меня? Вам пришлось бы для этого сильно постараться.

Единственная служанка, которую Альва оставила на зиму, принесла поднос с кофе и печеньем и незаметно исчезла при словах Оливера:

– Когда вы разошлись с Вандербильтом, я впервые подумал, что у меня, возможно, появился шанс. Признаюсь, мне было сложно не торопить события и дождаться подходящего момента. Мне не терпелось скорее перейти к действиям.

– Я невероятно рада, что вы на них все-таки решились.

– О, я полон решимости.

Он налил кофе и подал чашку Альве. Ей нравились его руки – длинные пальцы, аккуратные ногти, мозоли от поводьев на подушечках. Ей показалось, или его руки дрожали, когда он протянул чашку? Она сосредоточилась на собственных руках, позволяя теплу чашки их согреть и пытаясь думать только об этом, а не о сердце, которое колотилось. Не о губах Оливера, которые прижались к ее губам. Не о жаре его дыхания. Однако она не могла об этом не думать. Поэтому думала обо всем этом, а еще – о теплом и волнующем ощущении внутри, ощущении, на которое прежде она обращала внимание редко и не без стыда.

Сейчас стыда она больше не чувствовала. И не собиралась.

– Будет очень плохо, если я признаюсь, что страдала и хотела, чтобы вы тоже страдали? Я была безоглядно верна своему браку – как оказалось, совершенно напрасно, и все же…

– Да, это плохо. Совсем непростительно. – Оливер встал и протянул Альве руку. – Поэтому теперь вы можете нарушить все свои клятвы. В доме есть кто-то кроме служанки?

– Только внизу, – ответила она, вложив свою ладонь в его.

Теперь ее сердце билось так сильно, что Альва боялась потерять сознание до того, как произойдет то, что должно произойти. Просто смешно! Она уже слишком стара, чтобы испытывать страх, головокружение, страсть – но она чувствовала все это, следовательно, не так уж она и стара.

Держа ее за руку, Оливер провел Альву по лестнице в спальню. Закрыл дверь и запер ее на ключ.

– Сейчас, – сказал он, прижав ее спиной к стене.

– Но, Оливер, я…

– Что такое?

– Я уже не так молода, как раньше.

Он строго посмотрел на нее.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– И я уже очень давно не…

– Ты дашь себя поцеловать?

Она рассмеялась.

– Конечно.

И он поцеловал ее. Он прижался к ней всем телом. Их дыхание стало прерывистым.

– Сколько лет миновало? – прошептал он, целуя Альву в шею. Прикусил мочку уха. Провел языком. – Мы так долго ждали этого.

– Да, – согласилась она.

Оливер снял с ее рук перчатки и бросил на пол. Его ладони ласкали ее плечи, шею, грудь; расстегивали крючки и пуговицы. Он сбросил пальто, жакет, рубашку. Стянул лиф платья с ее плеч, лаская теплую кожу. Стащил вниз юбку. Расстегнул корсет и отбросил в сторону. Потянул Альву к кровати и упал вместе с ней на покрывало.

– Я не буду тебя осуждать – но у тебя был кто-нибудь, кроме Уильяма?

Она помотала головой:

– Нет, никогда… и я не…

Он приподнялся на локте.

– Тогда начнем отсюда, – произнес он, прикоснувшись к бретельке сорочки на ее плече. – Я буду баловать тебя так, как ты и представить себе не можешь. Ты это заслужила.

– Не знаю, – прошептала Альва. – Вдруг я тебя разочарую?

– Тогда я выброшу тебя, как рыбак плохую рыбешку.

Она снова рассмеялась.

– Справедливо.

– В некоторых странах молодых людей учат доставлять наслаждение своей любимой, прежде чем получить удовольствие самому. Я всегда видел в таком подходе не только справедливость, но и мудрость. Мы должны использовать каждую возможность, предоставленную нам Господом, для достижения счастья в отношениях. Я много об этом читал.

– Ах, вот откуда ты все это знаешь, – из книг.

Поцеловав Альву в лоб, Оливер сказал:

– Ты – единственная женщина, которую я всегда по-настоящему желал.

Он спустил бретельку с ее плеча, его губы последовали за его пальцами. Руки скользнули на талию, поднялись к груди. Оливер гладил ее шею, распустил волосы и запустил в них пальцы. Целовал ее подбородок, лицо, губы.

Когда он говорил «поцелуй меня», Альва целовала, когда говорил «дотронься до меня», дотрагивалась, а когда положил свою руку на то место, до которого ей когда-то дотрагиваться было запрещено, когда сказал «просто доверься мне», она больше ничего не боялась. Его пальцы ласкали ее, он прижался бедрами к ее ноге, чтобы она почувствовала его желание, и, когда Альва вскрикнула, лег на нее, и она потянула его к себе.

– Я хочу этого, – сказала она, глядя ему в глаза.

Оливер улыбнулся.

– И ты это получишь.

Ощущения были знакомыми, но совершенно иными. Он не спешил, целовал ее, наблюдал за ней, приподнимался, меняя позу, чтобы ей было удобно, прижимал ее к постели, спрашивая «тебе хорошо?». Да, Альве было невероятно хорошо, и это длилось и длилось. Возбуждение охватило все ее существо, она думала лишь о том, что сейчас происходит между ними, об Оливере. Он двигался невероятно чувственно, его голос возбуждал и поощрял ее. Альва начала хватать воздух, вскрикнула, а когда закричал он, разразилась слезами удивления, радости и благодарности.

– Ты станешь моим мужем? – спросила она.

Оливер рассмеялся.