Порядочная женщина

Хотя Альва наконец обрела любовь и счастье, она не могла позволить себе провести остаток дней, поедая эклеры и почитывая рассказы, скажем, Эдит Уортон (какими бы хорошими они ни были). Альва испытывала благодарность к своей подруге, в прошлом известной как Эдит Джонс, за то, что та развивала свой талант. Она восхищалась женщинами, которые умели действовать, поэтому и сама не желала ограничиться только чтением книг. Им предстояло начать кампанию, выиграть место в Конгрессе, и, к сожалению, Альва (как и любая другая женщина) могла сделать это только через мужчину. Ничего не попишешь, надо же с чего-то начинать.

Они с Оливером наняли оркестр из десяти музыкантов, а также нового шеф-повара из «Дельмонико» – на вечере ожидалось не менее трех сотен гостей. Альва обнаружила мужа перед оркестром – сложив руки за спиной, он смотрел, как музыканты настраивают инструменты, на голове у него блестела корона из жести.

– Король Оливер, если я не обозналась?

Он обернулся.

– Ах, моя прелестная королева! – Оливер заметил ее венок из цветов и фруктов и улыбнулся: – Выглядит очень аппетитно.

– Увы, ваше величество – но наши гости прибудут с минуты на минуту. Тэйлоры здесь.

– Я знаю – глава семейства уже отправился в гостиную за коктейлем. Замечательное название для напитка – коктейль. Это как нужно было подгулять, чтобы сравнить хвост петуха – или, может быть, лошади с алкогольной смесью?

С напитком в руке к ним подошел Калеб Тэйлор – за пятьдесят, на висках и подбородке седина. Он заметил:

– Это как же нужно было подгулять богатому человеку, чтобы выдвигаться от Прогрессивной партии?

– Да, некоторые могут подумать, что я пьян все время.

– А сколько друзей вы потеряете только из-за того, что среди ваших гостей – я и моя жена?

– Так пусть горящие за нами мосты освещают дорогу другим! – возвестила Альва и добавила: – Я репетирую.

– Да, по сжиганию мостов мы настоящие мастера, – согласился Оливер и поцеловал в знак согласия Альву.

К ним присоединилась Мэри. Она принесла еще корон – для себя, своего мужа и Альвы, которая сказала:

– Взгляните-ка на нас! Четыре исключительных, интеллигентных и одаренных личности, три из которых начали свою жизнь в качестве собственности богатых белых мужчин. Я не имею в виду, что мы все тогда были в одинаковом положении – я лишь хочу подчеркнуть, что любую социальную несправедливость можно победить. – Она взяла со столика бокалы для себя и Мэри и добавила: – Пусть в новом веке этому поспособствуют французское вино и будущий член палаты представителей от Нью-Йорка Оливер Белмонт, мой муж!

Этот бал мало отличался от других. Прибывали гости. И там, и тут дамы восхищались платьями, брошами, мехами и прическами друг друга. Джулия пришла с мужем, французским графом Шарлем Гастоном де Фонтенилья (настоящим денди, как можно было догадаться), одетым в белоснежную шубу из песца. Лилось шампанское. Звучала музыка, были танцы и разговоры на всевозможные темы – от только завершившейся «маленькой войны» с Испанией до ограбления поезда в Аризоне, совершенного Перл Харт (женщиной!); от урагана, который уничтожил дома и ромовые заводы в Сен-Круа (в которых многие из гостей имели долю), до открытия Бронксского зоопарка (в котором Альва с Гарольдом, который всего две недели назад приехал на каникулы из школы Святого Марка, побывали уже пять раз). Значительное число гостей (хотя, конечно, не все) побеседовали с Тэйлорами. Мэри даже как-то подошла к Альве и призналась: «Я еще никогда не видела, чтобы белые люди так старались быть вежливыми».

В 23.45 прибыл Гарри Лер, сопровождающий Мэйми Фиш. Альва застыла посреди бального зала и не могла оторвать от них взгляда. Конечно, Гарри – не Уорд Макаллистер, а Мэйми – не Кэролайн Астор. И все же на миг Альве показалось, что время остановилось. А что, если никто из них не уникален? Что, если они просто очередные актеры, играющие роли, которые испокон веку существуют в этой бесконечной постановке одной и той же пьесы?

Оливер взял Альву за локоть.

– Идем со мной.

– Куда?

– На террасу.

Ночной воздух холодил лица. Луны не было, и звезды казались особенно яркими на бархатном небе. Оливер одной рукой обнял Альву за плечи.

– Я знаю, здесь очень холодно. Но мне хотелось хотя бы пару минут побыть с тобой наедине.

Вдалеке виднелся Центральный парк, темный и пустой в этот час, с едва заметными голыми деревьями и тихим озером, отражавшим звездное небо.

– Здесь так тихо, – проговорила Альва. – И совсем не холодно.

– У нас с тобой скоро годовщина. Четыре удивительных года. Как будем отмечать?

– Всего четыре года! Как странно – мне кажется, мы всегда были вместе, а то, что случилось в прошлом, я просто выдумала или прочитала в книге. Правда, пять минут назад я увидела Гарри Лера и Мэйми Фиш и поняла, что с той поры ничего не изменилось. Время ведет себя очень странно.

– Помню, как впервые увидел тебя на балу Флоренс Вандербильт. Мне едва исполнилось шестнадцать, и я был тощим стеснительным юнцом, который пытался выдать себя за джентльмена. Отец заставил нас всех прийти на бал из уважения к старику Командору.