Порядочная женщина

– Ты заметил меня?

– Ты была в зеленом платье и чувствовала себя неловко – не в платье, конечно, а на балу.

– Я почти никого там не знала. И у нас только закончился траур по матери.

На тот бал ее заставила пойти Консуэло Изнага.

– Я хотел поговорить с тобой, но не смог набраться смелости. Тогда ты на меня и не взглянула бы.

– Но представь, как все могло произойти: ты бы заговорил со мной, понравился мне – в этом я не сомневаюсь, – мы подружились бы, а спустя время эта дружба переросла бы в любовь и закончилась браком.

– И вот мы стояли бы с тобой у балюстрады, мороз пощипывал нас за нос, а мы ждали бы конца века.

– И начала века нового.

Оливер посмотрел на нее.

– Раньше я не верил в любовь. Это ведь такое нелепое чувство. В нем нет ни капли достоинства. Кому охота становиться сентиментальным болваном? А ведь мне, судя по всему, охота. Спасибо, что изменила мою жизнь.

– Это взаимно.

Они поцеловались, и Альва нехотя сказала:

– Наверное, нам лучше вернуться к гостям. Все это немножко напоминает тот день, когда ты приехал ко мне в Мраморный дом, помнишь? Только сегодня тебе нужно произнести речь совсем иного рода. Ты готов стать кандидатом Белмонтом?

Оливер отступил от нее на шаг, расстегнул пуговицы пиджака и большими пальцами оттянул подтяжки. Театрально откашлявшись, он начал свою речь:

– Я верю в то, что человек по своей природе добродетелен. Я верю, что мы стоим на пороге века, который станет самым мирным и изобильным в истории…

– А вы оптимист!

– Вот незадача, да? Политика перемалывает таких, как я, и выплевывает искореженными и бесполезными. Но… Я не знаю, как быть другим. – Оливер притянул Альву к себе и обнял: – Поэтому я здесь, правда?

– Именно там, где и должен быть.

Альва смотрела через плечо Оливера на огни стоящих вдоль парка домов Пятьдесят девятой улицы, на огромную усадьбу Элис и расстилающийся за ней ночной город. Она знала, что радость, которую чувствует сейчас, не продлится вечно. Трудности всегда поджидают за углом. Однако в этот краткий миг она была женщиной, стоящей на террасе под звездным небом в объятиях человека, которого она обожала. В этот краткий миг.

Созвездие

Проснись, невеста, веки разомкни

И утро яркое затми
Очей сиянием лучистым!
Да славят птахи щебетом и свистом
Тебя и этот день!
У звезд ларцы небесные истребуй
И все алмазы, лалы, перлы неба,
Как новое созвездие, надень!
Пусть лучезарное явленье
Нам предвещает и твое паденье,
И новый, ослепительный восход…

Джон Донн

[59]

Глава 1

Когда ее спрашивали о Вандербильтах и Белмонтах, о торжествах и бесчинствах, особняках и балах, тяжбах, предательствах и размолвках, – когда спрашивали о причинах ее шокирующих поступков, Альва отвечала, что жизнь непредсказуема, и ты никогда не знаешь, чего от нее ожидать. Жила-была женщина, которая вышла замуж по расчету, о чем впоследствии пожалела. Потом ее предали, она сожгла за собой все мосты и вышла замуж за человека, которого любила. Шел 1908 год. Наступила весна. В свои пятьдесят пять она наконец могла позволить себе спокойно наблюдать за тем, как ее усилия приносят плоды.

– Вы же придете к нам на собрание? – спросила Альву миссис Китти Макэй, случайно встретив ее в новом великолепном отеле «Плаза», куда Альва и Армида зашли выпить чаю – Альва впервые видела, чтобы чай в ресторанах подавали в чашках из тончайшего фарфора.

Китти была одной из школьных приятельниц Консуэло и, по словам последней, недавно основала Общество равного избирательного права. В настоящее время она разрывалась между Манхэттеном и Лонг-Айлендом, где были ее дом, муж и дети, а также многочисленными благотворительными организациями. Консуэло упомянула о возможной связи между Китти и врачом ее мужа. Так оно или нет, но юная леди была миловидной, искренней и неудержимой – она продолжала говорить, несмотря на то, что Альва и Армида явно увлеклись поданной к чаю башенкой пирожных и сандвичей.

– Собрание состоится сегодня в восемь в клубе «Колония». Нам нужна поддержка таких женщин, как вы. Вы ведь хотите, чтобы у женщин было право голоса?

– Я всегда этого хотела, – ответила Альва.

– Тогда обязательно приходите! У нас будут выступать такие исключительные особы, как миссис Кэрри Катт, миссис Ида Тарбелл…

– Я читала ее книгу – она доставила столько неприятностей Джону Рокфеллеру, – объяснила Альва Армиде и обратилась к Китти: – Хорошо, включите меня в список. Я хочу посмотреть, чем занимаются эти дамы.

– Превосходно, просто превосходно, – обрадовалась Китти. – Я писала герцогине, что обязательно найду вас и затащу на собрание! Отлично. Хорошего вам дня! До встречи!

Армида едва не расхохоталась.

– Интересно, долго она бы верещала, если бы ты не дала согласие?