Порядочная женщина

– Да, вроде особняка Стюарта и многих других, гораздо более изысканных строений. Тиффани, Рокфеллер, Ленокс – все скупают земли к востоку от Центрального парка, где я как раз недавно закончил работу над Библиотекой Ленокса. Так что окраины уже давно перестали быть глухоманью.

Ричард и Альва вышли из церкви и отправились в новый дом, который Уильям окрестил «Часы досуга». Дом получился практически таким, каким он себе его и представлял: в тюдоровском стиле, напоминающим снаружи старинные охотничьи поместья, внутри же оснащенный всеми современными удобствами. Имелись там горячая и холодная вода, газовый генератор и бойлер, который подавал тепло во все комнаты – невероятный прогресс в сравнении с угольным отоплением. Интерьеры просторные и вместе с тем теплые и уютные. Альва с Ричардом отлично справились.

Но что же ей делать дальше? В буднях леди остается так много незаполненного времени! Конечно, ей необходимо уделять внимание детям, званым обедам и собраниям общества, только этого недостаточно для ее деятельного ума. Она нуждается в сложных проектах, преодолении трудностей, решении проблем. Праздность ума очень быстро сделает ее легкомысленной и несерьезной, и она опять станет жертвой ненужных фантазий (об Оливере Белмонте, к примеру – «Боже мой, ну почему я снова о нем думаю?»), и кто знает, к чему это может привести? Праздный ум или праздные руки – дьяволу все равно.

Пока повозка пересчитывала ухабы (популярностью эта дорога, по всей видимости, не пользовалась), Альва решила продолжить беседу с Ричардом:

– Вы говорили о людях, оставляющих свой отпечаток на облике города.

– Я вас слушаю.

– Моему свекру наконец удалось покончить с тяжбой по завещанию Командора…

– Да, я прочел об этом в «Таймс». Ваш дядюшка удовлетворился миллионом?

– По всей видимости, да. Для него важнее посадить мистера Вандербильта в лужу, чем разбогатеть. Мы рады, что все уже позади. Так вот, я думаю, что Нью-Йорк должен посмотреть на Вандербильтов с другой стороны. Увидеть их новое лицо.

«Взмахни палочкой, произнеси заклинание».

В конце весны Манхэттен заволокла тяжелая влажность, в воздухе висела копоть, ароматы, царившие на улицах города, были настолько деревенскими, что воспитание не позволило даже упомянуть о них ни одному из Вандербильтов, собравшихся на семейный ужин в честь благополучно разрешившейся тяжбы. Окна миссис Вандербильт открывать запретила.

Дожидаясь, пока соберутся все братья и сестры Уильяма, Альва, на минуту оставшаяся в комнате одна, достала из рукава свиток бумаги и положила рядом с собой. Она внимательно рассмотрела картины, которые выбрал для гостиной ее свекор, фрески на потолке, когда-то заказанные свекровью, гардины, ткань, которой была обита мебель, узоры на ковре, статуэтки и эмалированные шкатулки.

Убранство дома было совершенно обыкновенным, и все же его хозяева знали, как произвести впечатление на гостей. Вкус у них имелся, они ценили прекрасное. Были щедры, благонамеренны и преданы своей семье.

Сейчас хозяева подавали гостям вино. Альва надеялась, что немного алкоголя поможет ей собраться – сегодня она должна сделать смелое предложение, которое окажется новостью даже для Уильяма.

Она тщательно продумала свой наряд, выбрав бледно-серое платье – идеальный фон для подаренных Уильямом украшений: императорского жемчуга, изумрудных сережек и «Полянки», которая сверкала на белой перчатке. По верхнему краю перчаток Мэри вышила нежнейший узор в виде плюща – легкий намек на приверженность их обладательницы благородству, искусству и красоте. Прическу Альвы украшал серебряный гребень, инкрустированный россыпью крохотных изумрудов и жемчугов. Задачей всего ансамбля было внушить как хозяйке, так и зрителям особое настроение. Усилия, приложенные Альвой, дабы гарантировать брак с Уильямом, были того же рода – сейчас, как и тогда, она собиралась в какой-то мере пожертвовать собой во имя высшего блага. Хотя, конечно, сегодня она была одета куда как лучше.

Мистер Вандербильт встал перед семейством и возвестил:

– Хотя это неприятное дело тянулось гораздо дольше, чем мне этого хотелось, сегодня я объявляю праздник! Пусть же все напасти останутся в прошлом.

– Аминь, – произнес Корнель.

Элис опустила ему на плечо ладонь. Она вновь была в положении. Этот ребенок станет шестым (или пятым, считая только живых) – если роды пройдут без осложнений и если за это время ничего не случится с другими детьми. Чтобы угнаться за Элис, Альве пришлось бы родить тройняшек! Но и тогда Элис наверняка родила бы еще одного, чтобы только оставаться впереди.

Мистер Вандербильт поднял бокал:

– За наше общее будущее – пусть оно всегда будет светлым для моих детей и внуков. Я рад видеть здесь каждого из вас.

– Даже Уильяма? – с непроницаемым лицом уточнил Корнель. – Он, кажется, совсем позабыл дорогу в наш офис. Напоминаю адрес – Сорок вторая улица, Центральный вокзал.

– И даже Корнеля? – парировал Уильям. – Наш дед никогда не привязывал себя цепью к конторке, чтобы только угодить богам торговли.