Порядок вещей

– Дело в том, что познакомился я с ней через одну мою старую приятельницу. Эту старую приятельницу я любил когда-то. Ничего такого – чистая, платоническая любовь. Так вот, однажды она выходит замуж. А через какое-то время, совсем недавно, решила женить и меня. И кандидатуру подыскала. Потом были настоящие смотрины. Прихожу – знакомят, честь по чести, оставляют одних. Она! – играет на рояле Шопена, я! – листаю иллюстрированные журналы, пью кофе – идиллия!

– Гм…

– А что? Девочка приятная. Тот минимум интеллектуальной среды, что ей требуется, я, естественно, обеспечу. Что еще?

– Да.

– Сделаю полноценного ребенка. И все дела. Это выход. Осточертели красавицы на день или на неделю, их постоянные заглядывания в рот. И за все ты должен платить! Они только этого и ждут. И никакой отдачи! Несколько мгновений наслаждения и все. А она мне создаст уют, обставит жизнь как нужно. Правильно?

– Еще бы.

– Во всяком случае, надежно. Судя по тому, что плавает на поверхности, это наилучший вариант. Ты помнишь Анечку на первом курсе?

– Смутно.

– Это была не девочка, а ангел какой-то. Все смотрели ей вслед. У нее были во-от такие глаза. А теперь что? Они куда-то исчезли. Взгляды мужские их стерли, что ли? У нее был роман с Виталием на первом курсе…

Я вспомнил разговор в метро накануне концерта. Аня вела себя как-то странно. Она спросила, хорошо ли я знал Виталия, и, если знал, то какого я о нем мнения. Знать-то знал, сказал я, но, к сожалению, лишь по ощущениям, которые складываются о человеке из мимолетных ассоциаций. Мое мнение немногого стоит. В общем, я уклонился от прямого ответа. Тогда Аня сказала, что однажды бросила институт из-за несчастной любви и уехала на какое-то время домой. «Уж не Виталий ли был тому причиной?» – подумал я.

– Изменилась она с тех пор здорово, – продолжал свой рассказ Юрий. – С альпинистами была в горах. Так вот, залезет там где-нибудь на скалу и замрет в позе, как манекенщица. Как-то на практике по гидрологии она наступила на гвоздь и поранила ногу. С ней был Виталий. Его позвали ребята, и он ушел с ними. Бросил, понимаешь? Одну, в поле, ночью. Это ее шокировало. Как так? Все вокруг на цыпочках ходят, а он! Как известно, ничто так не разжигает страсти, как явное выказанное пренебрежение. И самый лакомый кусок, поданный по первому требованию, теряет половину своей привлекательности. В общем, классика: любовь от противного. Чем это кончилось, ты знаешь. Виталий увлекся Катей, и Аня зависла в вакууме. Поняв, что ее бросили… ее! бросили… решила… в это трудно поверить, но… устроить прощальный фейерверк. Затратив уйму изобретательности, выиграла у Виталия желание. Спор был детский, но он попался. Вынужден был привести ее на наш концерт и исполнить со сцены вместе со мной пару песен. В конце первого отделения вызываю Виталия на сцену, и мы исполняем нормальный такой «медлячок». Дело, как говорится, святое, но… наша доблестная Агата Кристи пригласила туда еще и одного парня, который сох по ней на курсе…

– Прямо детектив какой-то…

– Ты слушай. Значит так, мы с Виталием поем, а этот кореш приглашает Анюту на танец. Следует отдать ей должное, танцевать она отказалась, просто ушла с ним из зала. По возвращении к столу Виталий узнает, что Анюта удалилась с другим кавалером. Ситуация повторилась с точностью до наоборот. Виталий, естественно, возвращался домой не по полю, и не с дыркой в ноге, а на такси. Но и это было бы простым плагиатом, если бы дома он не застал Катю. Вот где Анечка проявила себя, как истинный гроссмейстер. Катя была оповещена ею о свидании в клубе и пришла выяснять отношения. Чтоб исключить неожиданности, Аня подкараулила Виталия, прячась неподалеку от подъезда, и, когда он вошел в подъезд, позвонила ему, выдержав, естественно, соответствующую паузу. Виталий поднимает трубку, слышит голос Ани. Ни черта уже не соображая, верит всему, что она ему наплела. Кате врет, что говорит со мной. Но у Кати абсолютный слух, обострившийся к тому же по причине беременности. В общем, петля затягивается все туже. Развязка наступила внезапно. В начале конфликта в дверях возник дед Кати, досточтимый профессор Бурлай. Роль последнего во всей этой истории довольно смутная, но финал банален: старик сыграл в ящик.

– Как это?

– Умер.

– Послушай, а ты всерьез веришь, что Аня… ну… что это ее работа?..

– Я проводил расследование. С опросом свидетелей и так далее…

– Прямо детектив какой-то…

– А что тебя смущает?

– Не знаю. По-моему, втиснуть жизнь в рамки смонтированного из более-менее правдоподобных событий сюжета не означает разобраться, что случилось на самом деле. Нет, все правильно, без контура не обойтись… как в музыке – без мелодии… но жизнь – не искусство. Мне кажется, в своих построениях ты опирался на слишком узкую полоску чувств – ревность в разных ее проявлениях. Виталий, во всяком случае, этим не страдал.

– Думаешь?

– Да.

– Ну-у… не знаю, не знаю…