Порножовщина

Долгое время никто не произносил ни слова и не двигался. В конце концов, моя мать глубоко вздохнула и снова посмотрела на нож, лежащий на кровати. Ее это не убеждает, но она достаточно обеспокоена, чтобы подыграть.

— Если бы что-то из этого было правдой, я полагаю, первым шагом нужно было бы определить, что дали твоему другу. Для этого мне понадобился бы образец крови. Но достать кровь из неодушевленного предмета — это то, что находится за пределами моего опыта.

— Я весь в его крови, — говорит Хью, поднимая руку. — Весь мой рукав.

С вымученной улыбкой моя мать говорит:

— Восхитительно.

Я пожимаю ей руку:

— Этого будет достаточно, чтобы определить, что они ему дали?

Она в замешательстве, но, по крайней мере, больше не думает, что я накачиваю ее наркотиками.

— Возможно.

— Дай мне свою рубашку, Хью, — требую я. Он сбрасывает с себя ткань и протягивает мне, а я протягиваю ее матери. — Сколько времени у тебя займут тесты?

— Если я буду делать это сама?

— Придется. Никто не должен знать об этом.

— Потому что?..

— Речь идет не только о трех мужчинах в этой комнате.

Моя мать приподнимает бровь, и я знаю, о чем она думает: в настоящее время здесь один мужчина, ложка и нож, но сейчас не время зацикливаться на семантике. Она знает, что я имею в виду.

Хриплым голосом Хью говорит:

— Нас двенадцать. По крайней мере, было. За нами кто-то следит. Кто — не знаем, но мы в опасности. Все, что сейчас имеет значение, — это спасение Рэя. Скажите, что вам нужно в качестве доказательства того, что мы те, за кого себя выдаем. Я могу превратиться в вилку, но вы воспримете это только как очередной трюк. Я могу порезать себе руку и позволить наблюдать, как она заживет прямо на ваших глазах. У меня есть длинный список вещей, о которых я сожалею. Я отказываюсь добавлять к этому смерть Рэя. Что я могу сделать, чтобы вы помогли нам?

Возможно, это было из-за того, что Хью — великолепный полуголый мужчина с прекрасными глазами, но моя мать кивает.

— Я проведу анализ крови. Я не могу ничего обещать. Это может занять несколько часов, но если я найду что-нибудь полезное, я вернусь.

— Спасибо, — говорит Хью низким голосом, и лицо моей матери краснеет.

Правда? Все, что потребовалось, чтобы ее недоверие растаяло — это мускулистая грудь?

— Он помолвлен, мам, — бормочу я, провожая ее из спальни, мимо моего разрушенного войной кабинета, к двери.

Мама бросает на меня такой строгий взгляд, что при любых других обстоятельствах я бы рассмеялась. Несмотря на всю эту серьезность, она все еще женщина, у которой нет иммунитета перед сильным мужчиной. Впрочем, сейчас все это неважно.

— Что мне делать, если он вернется, пока тебя не будет?

— Ты имеешь в виду, если он снова превратится из ножа в мужчину?

— Да.

Мама открывает рот, чтобы что-то сказать, но кажется, передумывает. Немного погодя, она говорит:

— Не зная, чем он болен, я не могу сказать. Поэтому предлагаю тебе проконтролировать, чтобы он остался ножом, пока у нас не появится какая-то информация.

Проконтролировать, чтобы он остался ножом?

Как, черт возьми, мне это сделать?

Я ведь даже не возвращала обратно…

Глава пятая

‡

Рэй

Я снова в подвешенном состоянии. По крайней мере, мне не больно.

Я было подумал, не умер ли. Но что-то подсказывает, что мне не настолько повезло, чтобы умереть.

Она со мной.

Эшли.

Я чувствую ее присутствие и ее тепло.

Я должен быть зол. Хью и Джек только что пытались убить меня. Но я не жажду мести.

Я жажду ее.

Воспоминания о ней сдерживают мои самые мрачные чувства. Я не верю в религию или загробную жизнь, но она смогла убедить меня, что ангелы существуют. Свирепая. Оберегающая. Заботливая. Если за мной кто-то присматривает, я был бы разочарован, окажись это кто-то другой.

И красивая.

Она такая чертовски красивая.

Я мог бы наполнить свой дом ее портретами. Она могла бы украсить прихожую, занять стену над камином, заполнить каждую рамку на каждой полке. Сомневаюсь, что я мог бы устать от ее образа.

Прошло много лет с тех пор, как у меня был секс… Черт, по ее словам, больше восьмидесяти лет…

Возможно, я изголодался по общению с женщинами, а эта просто случайно показала мне свои сиськи.

Нет, наша связь ощущается глубже.

Она зовет меня обратно.

Маяк во тьме.

Я не смог бы устоять перед ней, даже если бы захотел, и я отдаюсь желанию снова быть с ней.

На этот раз, когда я падаю, это происходит на мягкой кровати. Ее рука сжимает мою, и я улыбаюсь, потому что ничто и никогда не казалось таким правильным. Меня начинает обуревать боль, но я игнорирую это и поворачиваю к ней голову.

Она еще красивее, чем я помню.

— Эшли, — мой голос хриплый.

Ее рука крепче сжимает мою.

— Как ты себя чувствуешь?

Я с трудом сажусь и удивляюсь, насколько я слаб.

— Не так хорошо, как привык, — я вспоминаю последнее, что сказал ей, и шучу. — Спасибо, что не позволила им убить меня.

Свободной рукой она слегка касается моей щеки.

— Они не пытались тебя убить. Все, чего они хотели, это чтобы ты оставался ножом, пока они не решат, что с тобой делать.