Порочестер или Контрвиртуал

Сойдя на нужной остановке, мы сверились с заботливой Елениной схемкой: если верить ей, до заветной цели оставалось минут десять пешком, не больше. Вот только тропинка, ведущая меж сетчатых и деревянных заборов, от дождя неимоверно размокла, и нам приходилось прилагать чудовищные усилия, чтобы вконец не выпачкать наши тщательно начищенные перед выходом ботинки и — главное — штанины нового Порочестерова костюма. Несчастный преодолевал препятствия очень мужественно и даже, кажется, порозовел от улучшившегося настроения, пока в один прекрасный момент не оскользнулся на полусгнившей листве, не протанцевал на одной ноге жуткий данс-макабр, — и только усиленные взмахи коротенькими ручками удержали его от падения, зато сам он не удержался от крепкого словца.

— Нет, учитесь водить машину, дружище!!! — в сердцах крикнул он, причудливо изгибаясь, чтобы в очередной раз оглядеть свои брюки сзади.

— Опомнитесь, голубчик, я старик! — не выдержал я, которому, в конце концов, было ничуть не легче преодолевать этот крёстный путь. При том, что Порочестер-то шёл налегке, а я, как дурак, тащил за ним пакет с подарками для Елены: бутылкой дорогого красного вина, баночкой красной же икры и огромной глянцевой коробкой шоколадных конфет с вишнёвым ликёром. (Порочестер подумывал купить ещё и алые розы, но по здравом размышлении мы отказались от этой затеи — бедные растения могли бы и не выдержать такого переезда).

— Да Вы на целых два года меня моложе! — вспылил Порочестер, чья храбрость увеличивалась пропорционально приближению опасности (ожидание смерти хуже самой смерти). — Я вот, например, себя стариком не считаю! Мне бы Ваши данные, я бы… я бы… да Вам просто лень задницу лишний раз от компьютера оторвать…

Не знаю, чем бы всё это закончилось — боюсь, нам ничто бы не помешало поссориться в очередной раз, — если б мы, наконец, не вошли в перекошенную калитку, которая, судя по всему, была предтечей места назначения. Достав мобильник, я набрал Елену и сообщил, что через минуту, не больше, мы подойдём к её воротам. И вот — не успели мы ещё остановиться у сетчатой двери забора, а из домика уже выскочила долговязая блондинка с небрежным узлом на затылке и лёгкой, почти девичьей припрыжкой побежала нам навстречу. Жаль, фигуру я разглядеть пока не мог — наша хозяюшка, боясь замёрзнуть, набросила на плечи «дутую» курточку.

— Она?.. — с опаской, недоверчиво спросил меня Порочестер, следя её неумолимое приближение покрасневшими, слезящимися от ветра глазами.

Спустя миг Елена — конечно же, это была она! — уже отпирала нам дверь, морщась и старательно возясь с тугим замком, чтобы не глядеть на нас раньше времени. Ну, а у меня отлегло от сердца: не знаю уж, как Порочестеру, но на мой непритязательный взгляд она выглядела очень даже симпатично и молодо. Эдакий ностальгический тип вредной девчонки — небольшие юркие глазки под светлыми ресницами, продолговатое лицо, песочные кудряшки надо лбом — забавная, но чертовски уютная. Я только надеялся, что и мы не вызовем у неё сильного отвращения. Впрочем, миг спустя, пропуская нас в калитку, она широко и радостно улыбнулась, показав острые зубки, и улыбка у неё оказалась хорошая, искренняя, глаза, сощурившись, стали медовыми, — очевидно, фейс-контроль мы прошли.

— Нормально добрались? Не заблудились? — весело спросила она, вполне уже владея собой — умница девочка! — и я мельком покосился на Порочестера, соображая: пора ли брать на себя тяжкую и несвойственную мне роль связующего звена, тамады, записного балагура — или же мой остроумный друг предпочтёт самостоятельно подпустить для затравки какую-нибудь искромётную шутку?.. Нет — он ещё явно к таким подвигам не готов; придётся мне. Лихорадочно завертев ржавыми колёсиками в голове и вспомнив беззаботную студенческую юность, я поднатужился и с профессиональной лёгкостью выдал:

— Мы, хозяюшка — люди городские, бывалые, по пням да муравейникам ориентируемся! Хе-хе-хе-хе-хе.

То ли наша новая знакомая была очень вежливым человеком, то ли я и впрямь удачно выступил, — но после моих слов она залилась совершенно искренним, заразительным, почти детским колокольчатым смехом, в котором не было ни грана нервозности — одна нескрываемая радость жизни:

— А-ха-ха-ха-ха!.. Ой, мальчики, уморили!..

Наконец-то и Порочестер немного расслабился и выдал короткий булькающий смешок. Мы поднялись по деревянным ступеням и вошли в небольшой «предбанник», заставленный бытовым хламом: сломанными стульями, тазиками, завязанными пакетами с чем-то неизвестным и всякой всячиной. Покосившись на тусклую дверцу старого зеркального шкафа и как бы невзначай пригладив пятернёй растрёпанный чуб, я нашёл, что для своих лет выгляжу не так уж плохо.