Порочная красота

Кинжал вонзается Парису в плечо, заставляя его отлететь назад и удариться о стену, окружающую арену. Он сползает на землю, сжимая плечо и выкрикивая что-то, что не могу расслышать за одобрительными возгласами тысяч людей вокруг нас.

Елена делает еще шаг вперед, а потом приходит в себя. Она выпрямляет спину и поворачивается к Афине. Отсюда мне не видно выражение ее лица, но в напряженных плечах заметна ярость, которой она почти бросает Афине вызов осмелиться не провозгласить ее победителем.

Афина смотрит на нее долгое мгновение, так долго, что даже крики толпы смолкают, и тишина становится зловещей. Наконец она поднимает руки.

– У нас есть победитель. Поздравляем… Арес. – Арена неистовствует.

Сквозь одну из арок на песок выбегают врачи, разбиваясь на команды, чтобы забрать раненых участников. Я отмахиваюсь. Я почти не ранен. Гребаная царапина. Вот и все, что потребовалось, чтобы отнять мои мечты. Я был так близко. Так близко, черт возьми.

Все… кончено.

Я проиграл.

Моим мечтам пришел конец, и это только моя вина.

Глава 29 Елена

Я не могу унять дрожь. Мне нужно увидеть Патрокла, убедиться, что с ним все хорошо. Медики кладут его на носилки и проходят мимо меня, унося его с арены. Я едва успеваю мельком увидеть его бледное лицо.

Следом судьи выводят Минотавра. Они поглядывают на здоровяка, будто сомневаются, что он уйдет добровольно. Его слова все еще звенят у меня в ушах: «Так и думал, что вы оба примчитесь, когда вашему маленькому бойфренду будут угрожать». Он использовал Патрокла, чтобы заманить в ловушку нас с Ахиллесом. Меня душит чувство вины.

Если бы я была сильнее…

Если бы устранила Минотавра, пока он не успел смертельно ранить Патрокла…

Если бы…

Ахиллес, хромая, идет к выходу. Он едва удостаивает меня взглядом, когда проходит мимо. Я должна оставить его в покое, дать ему осмыслить все, что только что произошло. Я сама еще не осознала, что произошло, так что сомневаюсь, успел ли он это сделать.

Но я не могу. Меня захлестывает страх, сильнее, чем ожидала.

– Ахиллес.

Он не смотрит на меня, не останавливается, даже не замедляет шаг.

Чувство становится сильнее.

– Ахиллес, поговори со мной.

Он не заставляет меня ждать.

– Ты получила то, что хотела, Елена. Убери это печальное выражение лица. – Он по-прежнему не смотрит на меня, оставляя довольствоваться его безупречным профилем. – Празднуй.

Живот сводит.

– Значит, это все была чушь собачья? Разговоры о будущем и о том, чтобы я осталась с вами?

Он качает головой.

– Мне нужно поехать с Патроклом в больницу. Поговорим позже.

На обещание не похоже. Он произносит эти слова так, будто готов сказать что угодно, лишь бы покончить с разговором. Покончить… со всем.

Я больше не окликаю его по имени. Стою и смотрю, как он уходит, забирая с собой частичку моего сердца. Когда это случилось? Я с самого начала говорила, что у нас нет будущего. Не у нас с ним. Не у нас с Патроклом. И точно не у нас втроем. Неважно, как хорошо мы поладили во время испытаний, какой они меня, казалось, видели, или…

Грудь перехватывает от рыданий, но я сдерживаюсь. Я хотела этого, упорно боролась. Я воплощаю свои мечты, чтобы Олимп был вынужден воспринимать меня всерьез.

Ахиллес прав. Я должна праздновать и совершить круг почета. А не стоять здесь, стараясь не расплакаться.

Словно по волшебству рядом возникает Беллерофонт с бесстрастным выражением лица.

– Ты должна пойти со мной, Арес.

Арес.

Я сделала это. Я победила, черт побери! Никто не сможет взглянуть на меня и поверить, что я всего лишь симпатичная мордашка, пешка, которую передвигают по шахматной доске по прихоти тех, кто сильнее меня. Я должна быть вне себя от счастья, праздновать и наслаждаться, как никто другой.

Но хочу лишь убедиться, что с Патроклом все хорошо, поговорить с Ахиллесом, чтобы он заверил меня, что все сказанное им вчера не было чушью. И что теперь это не просто слова, когда мы смотрим будущему прямо в лицо.

– Арес.

Я делаю глубокий вдох и стараюсь успокоить бешено колотящееся сердце, подумать. Мои действия повлекут последствия: как участие в турнире, так и победа. Как бы мне ни хотелось мчаться за Ахиллесом и Патроклом, титул Ареса означает, что у меня есть обязанности, которые важнее моих личных потребностей.

Моим мужчинам придется подождать. Будем надеяться, что они все еще будут рядом после всего, что произошло.

Я едва позволила себе подумать, что они в самом деле могут быть моими, а теперь, возможно, все кончено. Закрываю глаза, делаю еще один вдох, а когда открываю их снова, мое лицо приобретает непроницаемое выражение. «Я Арес, и меня нельзя недооценивать».

Я улыбаюсь Беллерофонту.

– Веди.

Они молчит, пока мы не заходим в одну из арок – не в ту, через которую мы входили и выходили во время испытаний, и начинаем подниматься по лестнице.

– Сегодня состоится официальное мероприятие, на котором тебя представят как нового Ареса, но титул твой, с того момента, когда ты победила в третьем испытании.