Порочная красота

Дверь снова открывается, и на этот раз в палату входит Афина. Она выглядит так же безупречно, как и на экране арены, только напряжение вокруг глаз выдает обманчивость образа.

– Патрокл покинул операционную и уже находится в послеоперационной палате. – Она поднимает руку, когда делаю шаг вперед. – Нужно время, чтобы его там разместили, но тебя пустят в палату, как только это станет возможно.

Еще нескоро, но я доверяю Афине. Если она говорит, что он успешно перенес операцию, значит, так и есть. Я резко выдыхаю. От облегчения у меня слегка кружится голова, но я с трудом верю, что это правда. Мне нужно его увидеть.

Нужно, чтобы он стал моим якорем посреди этой бури. Не вижу пути, но, конечно, Патрокл сможет его увидеть.

– Вот же хрень.

– Это точно. – Она медленно качает головой. – Буду с тобой откровенна.

Замираю. Обычно Афина не утруждается подготавливать людей. Она откровенна и прямолинейна, и это одна из причин нашей преданности ей.

– А когда бывало иначе?

Она слегка улыбается, но улыбка не касается ее глаз.

– У нас проблемы. В Олимпе. Я пока не знаю всех подробностей, но Минос привез сюда не только своих людей, но и информацию. Надвигается угроза, и я не уверена, что барьер защитит нас от нее. – Она колеблется, но наконец говорит: – Нам было нужно, чтобы Аресом стал ты.

К горлу подступает горечь от напоминания о моем провале. Афина никогда не упоминала, что возможна попытка вторжения, но это лишь подтверждает: будь я Аресом, чужаков здесь вообще бы не было. И хотя меня сейчас раздирают противоречия, я все же говорю:

– Елена еще удивит тебя.

– Возможно. Но я бы все равно предпочла, чтобы Аресом стал ты.

Пожимаю плечами, но не могу скрыть напряжение в голосе.

– Обсуди это с Парисом. – Легче обвинить его, чем признать, что я облажался. Когда Елена и Патрокл были в опасности, я забыл устранить Париса и бросился к ним. Я продолжал сражаться с Минотавром даже после того, как он выбыл, и это не имело никакого отношения к турниру.

Именно Елена устранила Минотавра, но остановилась и не стала избивать его до полусмерти. Она тотчас бросилась за Парисом. Поэтому она победила, а я проиграл. Если бы я был внимателен, тоже уклонился бы от стрел Париса.

Я потерял из вида свою цель.

А Елена не потеряла.

– Хмм. – Афина подходит к единственному окну в палате и смотрит на улицу. – Он все еще в операционной. Мы еще нескоро узнаем наверняка, но, похоже, Елена необратимо повредила его плечо. Он больше никогда не сможет натянуть тетиву лука.

– Учитывая, как часто люди используют лук, сомневаюсь, что это как-то его ограничит. – И очень жаль. Лучше бы этот ублюдок заполз обратно в ту блестящую дыру, из которой вылез, потому что вряд ли мне удастся сдержаться и не врезать ему по красивой физиономии, если встречу его на улице.

– Все равно. – Она пожимает плечами. – Так или иначе, мы имеем дело не с теми обстоятельствами, с какими пожелаем, а с теми, какие нам подкидывает вселенная. Елена Касиос стала Аресом именно тогда, когда нам нужен кто-то с военным опытом. Вариант неидеальный.

Она права, но мне больно слышать, как она говорит о Елене в подобной манере.

– Пускай у нее нет опыта в бою, но она овладела политикой как наукой. Она вполне подходит. Как уже сказал, думаю, она тебя еще удивит.

– Возможно. – Афина долгое мгновение изучает меня взглядом. – Беллерофонт говорит, что вы с Патроклом весьма… сблизились… с ней.

– Беллерофонт должны понимать, что не стоит сплетничать, как подросток, – огрызаюсь я.

– Тебе лучше знать. – Афина осторожничала, но у нее не хватает терпения ходить вокруг да около. – Ты лучший заместитель, какой у меня был, и мне понадобятся все твои навыки в предстоящем противостоянии. – Она колеблется. – Но я буду уважать любое решение, которое ты примешь относительно будущего.

– Афина. – Я жду, когда она посмотрит на меня. – Если я уйду в отставку, а потом передумаю…

Она с горечью улыбается.

– Не глупи, Ахиллес. Это решение останется неизменным. Как бы там ни было, но факт остается фактом: в этом городе важен имидж. Я не могу допустить, чтобы мой был подорван возвращением отщепенцев Ареса. – Она идет к двери. – Каким бы ни было твое решение, будь уверен, что ты хочешь именно этого, потому что тебе придется с этим жить. – А потом уходит, тихо закрыв за собой дверь.

Сегодня все удаляются драматично.

Проходит еще час, прежде чем медсестра приходит за мной и ведет по коридору к лифту, а затем еще по нескольким коридорам в палату, в которой на больничной койке лежит Патрокл. Он выглядит слишком бледным, слишком худым. Прежний страх разгорается во мне с новой силой.

– С ним все будет хорошо?

– Доктор все разъяснит. – Сестра колеблется, но, должно быть, замечает панику в моем лице, потому что наклоняется ближе и понижает голос. – Он полностью поправится. В процессе выздоровления могут возникнуть проблемы, но с ним все будет хорошо.

Не знаю, верю ли ей. Но должен верить.

– Спасибо.

– Он очнется, когда будет готов. Наберитесь, пожалуйста, терпения. – Бросив на меня последний многозначительный взгляд, она выходит из палаты.