Порочная красота

– Да. – Но в то же время никогда и ни с кем не был так груб и неуправляем. Я всегда осознаю, как легко могу случайно причинить боль своим партнерам, и держу себя в узде. За исключением отношений с Патроклом. Мы хорошо знаем границы друг друга, но я все равно стараюсь их не нарушать. С Еленой у нас нет общего прошлого, нет такого доверия. Мы даже не нравимся друг другу. Хотя ей я об этом сказать не могу. Мне это кажется жестоким, пусть это и правда. Вместо этого сосредотачиваю внимание на чем-то незначительном.

– Ты не можешь надеть эти штаны.

– Не волнуйся. Я непременно вышлю тебе счет за них. – Она неспешно встает. На ее коленях виднеется небольшое раздражение от трения о ковер, но, черт возьми, она выглядит великолепно. От этого возникает желание…

Резко подскакиваю.

– Мы не использовали презерватив.

– Знаю. – Елена вздыхает. – Я пью противозачаточные таблетки. И обследовалась не так давно, так что могу с уверенностью сказать, что тебе ничто не угрожает.

Это не помогает мне отвлечься от тянущего чувства в груди. Не могу поверить, что настолько потерял контроль и забыл о презервативе.

– Единственный, с кем я занимаюсь незащищенным сексом, это Патрокл, но мы оба регулярно проходим обследование, потому что у нас свободные отношения.

– Тогда говорить больше не о чем. – Она идет к двери.

Я вскакиваю на ноги, не успев подумать.

– Елена, подожди.

Она снова вздыхает. Боги, в ее голосе слышится такое раздражение, что мне хочется снова бросить ее на пол. Только на этот раз, когда мы закончим, у обоих не останется сил, чтобы издавать вздохи. Ничего не подозревая о том, какое направление приняли мои мысли, она смахивает волосы, выбившиеся из ее косы.

– Слушай, говорить правда больше не о чем. Я потеряла контроль. Ты потерял контроль. В конечном счете для нас обоих ничего не меняется, так что давай просто забудем об этом.

Она относится к этому на удивление спокойно, и я не понимаю, как она это делает, когда мне требуются все силы, чтобы не притянуть ее к себе и не поцеловать снова. Я поднимаю свою футболку с пола и иду к ней. Елена закатывает глаза.

– Моя дверь… – Надеваю на нее футболку и жду, когда она просунет руки в рукава. Она смотрит на меня со скучающим видом. – Теперь доволен?

– Нет. – Так даже хуже, чем когда она была голой. Видеть ее в моей футболке… Знал, что я говнюк, которому свойственно обозначать свою территорию, но не ожидал, что начну испытывать такие порывы в отношении этой женщины. – Нет, я ни хрена не доволен.

– Так и думала. – Она отворачивается и выходит из комнаты, не сказав ни слова.

А я еще долго смотрю на дверь.

– Черт. Мать твою! – Тут все определенно. Как бы я ни пытался это повернуть (а мне нелегко придумать разумное объяснение тому, что я, словно гребаное животное, трахнул Елену Касиос на полу своей комнаты), вывод напрашивается один.

Я феерично облажался.

Глава 11 Патрокл

Понимаю, что произошло, как только вижу выражение лица Ахиллеса. Он так привык быть правым, что, совершив промах, начинает вести себя, как собака, которая сгрызла мою любимую пару ботинок. Он входит в мою комнату с опущенными плечами и отказывается встречаться со мной взглядом. Учитывая то, где он сейчас был, и характерный румянец на коже, я сразу догадываюсь, что он натворил. И он все подтверждает, когда наконец решает заговорить.

– Я напортачил. Прости.

Просить пояснений ни к чему. Доказательства передо мной: царапины на предплечьях и испарина, покрывшая его темные волосы и виски.

Он переспал с Еленой Касиос.

Делаю глубокий вдох, но это не помогает, потому что ощущаю едва уловимый запах секса, который все еще от него исходит. Ахиллес делает шаг ко мне, но я выставляю руку.

– Иди, прими душ, прежде чем начнешь рассказывать о том, как сожалеешь.

Он чертыхается и идет в коридор, ведущий в спальню.

На его спине, должно быть, еще больше царапин. Желудок сводит. У меня нет причин расстраиваться по этому поводу. У нас свободные отношения. Ахиллес намерен завоевать титул Ареса, а значит, жениться на Елене. Требовать, чтобы он не спал со своей женой, глупо и несправедливо. Я знал, на что подписываюсь, когда влюбился в этого мужчину.

Он никогда не был только моим.

Но все разумные мысли не могут подавить ужасное чувство, от которого скручивает живот. Все сильнее и резче. Не хочу ничего говорить, но едва он открывает дверь спальни, слова срываются с моих губ.

– Ты ненавидишь Елену.

Ахиллес смотрит на меня.

– Пожалуй, это слишком сильно сказано. – Он принял виноватый вид, но его плечи расслаблены, что служит признаком хорошего секса.

Боль в моем желудке становится сильнее. Мы с Ахиллесом пробыли вместе достаточно долго, чтобы создать отношения, свободные от игр и напряженных ссор. Сейчас все иначе. Он бывает эгоистичным и импульсивным, иногда и я бываю эгоистичным и невнимательным. Но ни он, ни я не поступаем жестоко, а я не знаю, как иначе можно назвать случившееся.