Порочная красота

Но в этой битве нет места моему гневу. Возможно, чувствую, будто Елена моя, но она не моя. И не мне защищать ее честь.

Хорошо, что она способна сама за себя постоять, когда злится и перестает слишком много думать.

Я выдерживаю взгляд Патрокла.

– Она не слабая. Она не хрупкая, черт возьми. Да, ей не раз здорово досталось на прошлой неделе, но ее просто нужно было правильно подтолкнуть, чтобы она поднялась и пошла дальше.

– Правильно подтолкнуть. – Патрокл прищуривает глаза и издает сухой смешок. – Боги, ты порой бываешь страшным ублюдком. Ты же знаешь об этом?

Пожимаю плечами.

– Займи ее, пока я схожу за едой. А потом будем трахать ее, пока у всех нас больше не останется сил беспокоиться о ерунде, которую мы не можем контролировать. – Нам нужно как следует выспаться, но еще рано, и все мы в своей лучшей физической форме. Почему бы не выплеснуть накопившуюся энергию самым приятным способом?

– Ахиллес.

Я останавливаюсь посреди коридора.

– Да?

– Прости, что подумал худшее. – Патрокл проводит ладонью по коротким темным волосам. – Из-за этой ситуации у меня в голове все смешалось.

Мне нечего на это ответить. Меня ранит, что он подумал худшее обо мне, но его выпад нельзя назвать неоправданным. Мы оказались в странной ситуации, и со временем лучше не станет. Остается только продолжать идти вперед, а разбираться с последствиями после турнира.

– Все нормально. А теперь иди и позаботься о нашей принцессе, пока я схожу за завтраком.

Глава 20 Патрокл

Оставшуюся часть дня мы проводим в кровати, прерываясь только на еду. По негласному соглашению никто из нас больше не говорит ни о наемном убийце, ни о Зевсе, ни о турнире. Мы с Ахиллесом делаем все, что в наших силах, чтобы утешить Елену, как она только позволит, что значит дарим ей оргазмы.

Этой ночью я дежурю вторым. Сижу в кресле рядом с кроватью и смотрю, как они спят. Елена не проснулась, когда мы сменили друг друга, а Ахиллес заснул в считаные секунды, как и всегда. Он обнимает ее за талию, и через пару мгновений она прижимается к его большому телу.

А я прикладываю ладонь к груди. Так они и будут спать, когда он завоюет титул Ареса. Пусть они рычат и огрызаются друг на друга, но сегодня утром Ахиллес показал, что понимает Елену глубже, чем я. Во всяком случае, в какой-то степени.

Нет никаких причин, чтобы эта мысль отзывалась болью в груди. Возможно, Елена слишком дорога моему глупому сердцу, которое уже давно отдано Ахиллесу, но, даже если оно в конце концов будет разбито, я хотя бы испытываю подернутое горечью спокойствие оттого, что знаю: они позаботятся друг о друге.

Если только не Ахиллес обеспечит выбывание Елены из турнира. Если это случится, сдается мне, его шансы добиться ее прощения в ближайшее время невелики. Она сама, можно сказать, призналась, что сделать это будет невозможно.

Вероятно, мне стоит это сделать самому.

Я тру грудь сильнее. Черт возьми, не могу. Даже если помогу ему, не могу так поступить с ней. Мы не можем предать ее. Она… доверяет нам. Быть может, не полностью – в конце концов, Елена не глупа, – но все же доверяет нам свое тело, доверяет достаточно, чтобы показать свою уязвимость. Мы не можем повернуться к ней спиной и сокрушить ее после того, что было.

К тому времени, когда звенит будильник, я так и не нахожу ответы. Мы собираемся почти в полной тишине. Я надеваю форму для тренировок – в конце концов, мне не на кого производить впечатление. Ахиллес облачается в экипировку, которую мы специально для него заказали. Сегодня на нем форма чернильного цвета, которая облегает тело, демонстрируя впечатляющие мышцы и усиливая его привлекательность до такой степени, что на него почти больно смотреть.

А Елена?

На ней облегающий комбинезон, который смотрится так, будто кто-то пролил бензин на ее тело. С каждым ее движением он переливается различными цветами в тускло освещенной комнате. Она заплела волосы в косу и обернула ее вокруг головы, словно корону. Хитроумно. Весь ее образ выглядит хитроумно. Благодаря ткани комбинезона ее будет непросто удержать, а волосы не будут мешать во время боя. Она вся… сверкает. Макияж в этот раз тоже ярче. Она затемнила веки почти до висков, создав драматичный образ, который вкупе с черной помадой делает ее похожей на ту, кому место на передовой какой-нибудь древней армии.

Елена выглядит как королева-воительница.

Зрители не смогут отвести от нее глаз. Более того, они полюбят ее за драматизм, особенно если она хорошо выступит.

– Готова? – наконец произношу я.

– Это неважно. Пора.

Ахиллес направляется к двери.

– Идем.

Мы с Ахиллесом переглядываемся, выходим вместе с Еленой и следуем за остальными бойцами. Мне не нравится, как Парис смотрит на нее, словно она предназначенный для него приз. Возможно, формально так и есть, но у меня все равно остается неприятный привкус во рту.

Подъехав к арене, я, не сдержавшись, беру Елену за руку и легко ее сжимаю.

– Все будет хорошо.

Она отвечает мне слабой улыбкой.

– Я знаю. – Сжимает мою ладонь в ответ и отпускает.