Порочная страсть

– Мне нелегко подобрать нужные слова, но я не хочу, чтобы вы смотрели на меня так, как смотрите с того утра: непонимающе. Я согласен с Нилом: даже все вам рассказав, ничего не изменишь, – однако тогда, возможно, расставаясь со мной навсегда, вы не будете смотреть на меня так, будто одна – вас ненавидит меня, а вторая половина хотела бы возненавидеть. – Он выпрямился и повернулся к ней. – Это слишком тяжело.

– С чего вы взяли, что я ненавижу вас? Нет, и никогда не смогла бы. Что было, то было, ничего изменить нельзя, да и незачем. Терпеть не могу копаться в прошлом и искать виноватых, поэтому просто расскажите мне все как есть. Я хочу знать и имею право знать.

– Никакого харакири не было. Люса убил Бенедикт.

Сестру Лангтри будто отшвырнуло в прошлое, в залитую кровью баню: она вновь увидела поруганное великолепие, распростертое тело Люса, некогда изящное и грациозное, а теперь обезображенное, изуродованное. Тот, кто совершил такое, не добивался театрального эффекта, а хотел посеять ужас, и это не мог быть сам Люс, потому что он слишком любил себя, свое красивое тело.

Лицо сестры побелело, а солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь кроны пальм, придали ему зеленоватый оттенок. Во второй раз за время их знакомства Майкл шагнул к ней, обхватил за талию и обнял так крепко, что ощущение близости с ним заполнило ее целиком, вытеснив остальные чувства.

– Ну же, милая, только не падай в обморок! Дыши глубже. Ну вот и умница!

– Я догадывалась, – медленно проговорила Онор, когда смогла наконец заговорить. – Чувствовала: что-то здесь не так. Это было совершенно непохоже на Люса, но зато в духе Бенедикта. Боже, какая же я идиотка!

Майкл разжал руки и отступил на шаг. Теперь он казался почти спокойным, словно наконец примирился с собой.

– Я никогда не сказал бы вам правду, если бы не ценил вас так высоко. Одна лишь мысль, что вы меня возненавидите, убивала. Бенедикт никогда больше не сделает ничего подобного, сестра, даю слово. Я всегда буду рядом и не позволю такому повториться. Позаботиться о нем – мой долг. Бен это сделал – или думал, что делает, – ради меня. В сущности, все сводится к одному. Я сказал вам тем утром, что напрасно согласился у вас переночевать. Мне следовало вернуться в барак, такое никогда бы не случилось. Если смерть тех людей, которых я убил раньше, на совести короля, и королю отвечать за это перед Господом, не мне, то смерть Люса на моей совести. Я мог остановить Бена, а вот кто-то другой – нет, потому что никто другой понятия не имел, что творится у него в голове. – Майкл прикрыл глаза. – Я оказался слаб, поддался чувствам и желаниям. Боже, как я хотел быть с тобой, Онор! Я не мог поверить! Клочок счастья после стольких лет в кромешном аду… Я любил тебя, но до той минуты даже не мечтал о твоей любви.

Все свои несметные запасы душевных сил она растеряла в один миг с беспечностью флибустьера.

– Мне следовало знать, – вырвалось у нее. – Конечно, ты любил меня.

– Я думал только о себе, – продолжил Майкл, чувствуя облечение, оттого что может наконец высказать ей все. – Если бы ты знала, как я проклинал себя! Люсу незачем было умирать! Все, что от меня требовалось, – остаться в бараке и показать Бену: я в порядке, Люс не сможет сделать мне ничего плохого. – Грудь Майкла судорожно вздымалась, дыхание стало прерывистым, его колотила дрожь. – Я был с тобой, а Бену показалось, что Люсу удалось-таки до меня добраться. Эта мысль не давала ему покоя, и случилось то, что случилось. Знай об этом Нил, ничего могло бы и не быть, но он понятия ни о чем не имел, его голова была занята другим. – Он протянул было к ней руку, но тотчас отдернул и уронил вдоль тела. – Мне предстоит за многое ответить, Онор. Я больно тебя обидел… этому тоже нет оправдания, защищаться не пытаюсь, даже перед самим собой, но хочу, чтобы ты знала: я чувствую свою вину и понимаю, что натворил столько бед, за которые меня еще призовут к ответу, но мучительнее всего сознавать, что причинил боль тебе.

По лицу Онор текли слезы, но оплакивала она не себя, а его.

– Разве ты больше не любишь меня? Ох, Майкл, я готова вынести все, но не могу потерять твою любовь! Этого мне не выдержать.

– Да, я люблю тебя, но у этой любви нет будущего и никогда не было, даже если оставить в стороне Люса и Бена. Не случись война, я никогда бы не встретил такую женщину, как ты. Тебя окружали бы мужчины вроде Нила, непохожие на меня. Мои друзья, та жизнь, к которой я привык, даже мой дом – все это тебе не подходит.

– Мы любим не жизнь, – возразила Онор, вытирая слезы. – Мы любим человека, а потом уже строим жизнь.

– Ты никогда бы не смогла жить счастливо с таким, как я, всего лишь простым фермером.

– Какая чепуха! Я вовсе не сноб! И объясни мне, в чем разница между крупным фермером и мелким. Мой отец тоже фермер. Просто калибр покрупнее, только и всего. Вдобавок мне не нужны деньги, чтобы чувствовать себя счастливой.

– Я знаю, но ты принадлежишь к другому кругу, у нас разные взгляды на жизнь.

Сестра Лангтри удивленно посмотрела на него.