От внимания Люса не укрылось, что новичок приглянулся Лангтри. С его появлением сестра заметно оживилась, просто расцвела! Разумеется, она не поверила тому, что прочла в его медицинской карте: женщины никогда такому не верят, особенно если парень мужественный и сильный, как сержант Уилсон, живой ответ Господа на молитвы старой девы, – но был ли он таковым, вот в чем вопрос. Люс долго считал, что она отдает предпочтение Нилу, но теперь начал в этом сомневаться. Конечно, ему самому хотелось, чтобы она предпочла сержанта капитану, то есть Уилсона Паркинсону. Если это так, ему куда легче будет исполнить то, что задумал: заставить эту Лангтри пресмыкаться, ползать на брюхе.
Он почувствовал острую боль в мошонке и остановился у стены заброшенного барака, чтобы помочиться, но, как обычно, не смог выдавить ни капли. Ему всегда приходилось ждать целую вечность, пока польется струя. Он стоял, сколько хватило смелости, сжимая в руке свое презренное орудие успеха, и нетерпеливо, с тихим бешенством теребил его, но все без толку. Снова взглянув на часы, Люс понял, что времени не осталось: придется терпеть боль.
Часть третья
Глава 1
Майкл пробыл в бараке уже около двух недель, когда сестру Лангтри впервые посетило странное предчувствие: не волнующее предвкушение чего-то приятного, но отвратительный неясный страх, нелепый, ни на чем не основанный. В действительности жизнь в бараке, напротив, складывалась вполне благополучно: все любили Майкла, и сам он ко всем относился прекрасно. Пациенты чувствовали себя свободно, и появление новичка принесло приятные перемены: он старался со всеми ладить и охотно брал на себя любую работу. «В конце концов, – объяснял он сестре, – не могу же я целыми днями только читать». Часы отдыха Майкл проводил на пляже, но в остальное время ему хотелось заняться чем-то полезным. Он чинил водопровод, когда замечал неисправности, забивал гвозди, ремонтировал вещи. К спинке ее кресла в кабинете он приладил подушку, отмытые до блеска полы теперь сияли чистотой, да и подсобка стала выглядеть намного опрятнее.
И все же сестру Лангтри не оставляла смутная тревога. «Майкл своего рода катализатор, – думала она. – По характеру он доброжелательный и безобидный, но кто знает, что может случиться в отделении?» Да, Майкл всем нравился и отлично ладил с другими пациентами: никаких подводных течений как будто не наблюдалось, – но с его появлением в палате что-то неуловимо изменилось, хотя сестра не могла бы сказать, что именно. Изменилась атмосфера.
Жара усилилась, в неподвижном, тяжелом от зноя воздухе не ощущалось даже слабого дуновения ветерка. Даже от самых незначительных движений пот лил ручьями. Зеленые океанские воды за рифом потемнели и казались мутными, мрачными; зыбкое марево скрывало горизонт. Наступило полнолуние, и хлынул дождь. Чудовищный ливень бушевал два дня, пыль прибило к земле, но почва раскисла, превратилась в непролазную грязь. Все покрылось плесенью: москитные сетки, простыни, ширмы, книги, ботинки, одежда, столы и стулья, даже хлеб. Теперь до пляжа было не добраться, и от полнейшего безделья мужчин спасала лишь борьба с этой напастью. Стремясь всех вовлечь в работу, сестра Лангтри выдала им тряпки, смоченные в спирте, она распорядилась, чтобы ботинки и туфли оставляли у входа, но мельчайшие частицы земли проникали всюду, доставляя немало хлопот обитателям барака, вооруженным ведрами, швабрами и половыми тряпками.
К счастью, эти бурные ливни не наводили уныния, не оплакивали уходящее солнце подобно ласковым прохладным дождям более высоких широт. Такие дожди проливаются быстро и вызывают душевный подъем, рождают ощущение невероятной мощи. Те затяжные, нескончаемые ливни, что приносят с собой муссоны, намного страшнее, они не знают жалости, а сила их огромна, сокрушительна, люди перед ней лишь горсточка мечущихся беспомощных муравьев.
Но время муссонов еще не настало, этот ранний дождь не был их предвестием, и когда небо очистилось, в ярких лучах солнца даже унылые серые постройки под названием «пятнадцатая база» неожиданно показались вдруг красивыми – свежими, опрятными, отмытыми дочиста.
«Так вот в чем дело, – улыбнулась про себя сестра Лангтри, чувствуя огромное облегчение. – Выходит, это дождь виновник всех моих тревог! Он всегда угнетающе действует на пациентов. Оказывается, и на меня тоже».
– Как глупо, – сказала она Майклу, передавая ведро с грязной водой.
Он заканчивал уборку санитарной комнаты, где успели потрудиться его товарищи, и, уже отложив швабры, наслаждались заслуженным отдыхом на веранде.
– Что глупо? – Майкл опрокинул ведро над сливом и вытер тряпкой оцинкованное железо.
– Меня не оставляло ощущение, будто надвигается беда, но, думаю, просто приближался дождь. Вы, наверное, скажете, что мне следовало бы догадаться, ведь я столько лет провела в тропиках.
Прислонившись к дверному косяку, Онор наблюдала за точными ловкими движениями Майкла: все, за что бы ни брался, он делал основательно, с поразительной тщательностью.