Порочная страсть

Он чувствовал, что дважды уничтожен, дважды проклят. Дважды ему пришлось взглянуть правде в глаза и признать: он не лучше любого другого, познавшего вкус крови. Он тоже способен забыть обо всем в слепом стремлении убивать и находить в этом высшее наслаждение. Жажда убийства сродни вожделению, Майкл всегда это знал. За последние годы он многое узнал о себе и научился с этим жить, но такое… Быть может, сознание, что он носит это внутри себя, сковало его язык в кабинете сестры Лангтри, и оттого слова любви так и не прозвучали? Они зрели в нем и готовы были сорваться с губ. А потом Майкл ощутил вдруг, как его обволакивает черной тенью что-то ужасное, неведомое, не имеющее названия. То самое. Должно быть, это было оно. Он винил во всем свою никчемность, но отныне эта никчемность обрела имя.

Слава богу, сестра Лангтри пришла вовремя! Но как теперь ей все объяснить?

Глава 7

Поднявшись по лестнице к своему жилищу, Онор поняла, что остальные комнаты в бараке заперты, а окна наглухо закрыты. Это вовсе не означало, что она сдалась: проникнуть можно в любое запертое помещение – за годы заточения в сестринском пансионе, похожем на монастырь, девушки становились большими специалистами по части того, как выбраться из тщательно охраняемой и, казалось бы, неприступной крепости, – но на это нужно время. Сестра Лангтри не стала ломать голову, как выйти из положения, а просто открыла дверь своей комнаты, щелкнула выключателем и отступила на шаг, пропуская Майкла вперед.

Как странно. Если не считать приходившей с проверками матроны, он стал единственным, кто переступил порог ее жилища: медсестры предпочитали собираться в общей гостиной, когда им хотелось встретиться, – слишком уж долго было идти из одного барака в другой, чтобы увидеться с подругой. Несмотря на усталость, Онор Лангтри оглядела комнату глазами посторонней и заметила вдруг, каким тусклым и безликим выглядит ее обиталище. Оно больше походило на монашескую келью, чем на обычное жилье, хотя и было просторным. Здесь стояла узкая койка, такая же, как в бараке «Икс», жесткий стул, бюро и ширма, за которой Онор вешала одежду, а на двух полках, прибитых к стене, теснились книги.

– Вы подождите здесь, пойду поищу вам что-нибудь из одежды и открою одну из соседних комнат.

Сестра Лангтри и, перед тем как выйти, успела заметить, как Майкл опустился на стул возле кровати. Решив, что не стоит возвращаться в «Икс» за вещами через всю территорию базы и тревожить мужчин, Онор направилась в ближайший жилой барак. Вдобавок ей требовалось время, чтобы обдумать, как вести себя с Люсом. В отделении «Би» она сумела раздобыть пижаму и халат, пообещав на следующий день принести взамен чистую одежду.

Соседняя комната показалась самой подходящей, чтобы устроить там Майкла на ночь, и она принялась вынимать деревянные планки жалюзи на окне. Врезные замки на дверях оказались слишком крепкими, вскрыть их шпилькой не удалось, да и с жалюзи пришлось повозиться, но в конце концов планки поддались. Сестра Лангтри ограничилась четырьмя и посветила фонариком в пролом. Койка, слава богу, была на месте: не унесли, – как и скатанный матрас с подушкой. Придется Майклу обойтись сегодня без простыней, подумала Онор без всякого сожаления.

Когда она наконец вернулась к себе в комнату, прошло уже не менее трех четвертей часа. Ночь была душной и влажной, одежда прилипала к телу, да еще бок заныл. Сестра немного постояла, приложив к нему ладонь, потом взглянула на стул, но он оказался пуст. Взгляд ее переместился на кровать. Свернувшись клубком, спиной к ней там лежал Майкл и, похоже, крепко спал. Вот это нервы: спокойно уснуть после всего, что случилось!

Эта картина, такая мирная, неожиданно смягчила ее и успокоила. В конце концов, отчего она так рассвирепела? Почему напустилась на своих подопечных? Откуда это желание разорвать в клочья первого, кто под руку подвернется? Потому что все они напились? Потому что Люс просто кривлялся в своей обычной манере? Или потому, что у нее больше нет веры Майклу, с тех пор как он отвернулся от нее в кабинете? Да, возможно, ее подопечные перебрали виски, но ведь они всего лишь люди, а человек слаб. Разве можно винить их за это? А что касается Люса, то его выходки нисколько ее не волновали. Выходит, главная причина ее гнева – боль и неуверенность в Майкле.

Она ощутила вдруг страшную усталость. Промокшая и потемневшая от пота одежда без нижнего белья натирала кожу. Ладно, сейчас она переведет Майкла в соседнюю комнату, и можно будет сходить в душ.

Часы на бюро показывали половину третьего, а Майкл спал таким глубоким сном, что у нее не хватило духу его разбудить. Он даже не пошевелился, когда Онор вытянула из-под него покрывало и укрыла его.