Порочное искушение

Белла в кинозале с Сесилией и Дэнни, где, по мнению Агнес, они и должны быть. Я вхожу как раз в тот момент, когда документальный фильм, который они смотрят, заканчивается. Я на мгновение замираю в дверях, наблюдая, как Белла встает и собирает их пустые коробки из-под закусок, тихо смеется над чем-то с Дэнни, прежде чем выключить телевизор и пойти зажечь свет. Она делает все это легко, весело, более расслабленно, чем за все то время, что я ее знаю, и у меня щемит в груди, когда я понимаю, что это больше, чем просто желание, которое заставляет меня быть рядом с ней.

В ней гораздо больше того, чем ей позволили быть. Она красива, что заставляет меня хотеть ее, она фантастически хорошо и с любовью относится к моим детям, что заставляет меня испытывать к ней привязанность, но я вижу человека, в которого она могла бы превратиться, если бы ей дали шанс, прямо под поверхностью. Яркая, умная, талантливая молодая женщина, такая, на которую мужчина может только надеяться, что ему повезет в жизни, такая партнерша, которая была у меня когда-то, но я никогда не позволял себе желать ее снова.

Плохо, что я хочу ее физически, напоминаю я себе, засовывая руки в карманы, наблюдая за ее перемещениями по комнате.

Я не могу позволить себе влюбиться и в нее.

Я прочищаю горло, чтобы не испугать Беллу, когда она поворачивается и видит меня, но она все равно слегка подпрыгивает. Я вижу, как она напрягается, всего на мгновение, ее губы сжимаются при виде меня, но через мгновение она расслабляется, когда Сесилия и Дэнни поднимаются с дивана и бегут ко мне, отвлекая мое внимание от нее.

— Идите и найдите Агнес на кухне, — говорю я им, обняв их обоих и услышав возбужденный разговор об их дне. — Она присмотрит за вами ненадолго.

Никто из них не возражает, когда они проносятся мимо меня в коридор, но я поднимаю глаза и вижу на лице Беллы недоуменное, почти настороженное выражение. Я не могу винить, нужно быть мертвым, чтобы не знать, что мы оба чувствовали напряжение в спортзале этим утром. Картина, как она сидит на гимнастическом мате у моих ног, в одном движении от того, чтобы оказаться на коленях передо мной, впечаталась в мою память, и мне приходится активно отгонять ее, чтобы не получить эрекцию, которая не пройдет до конца ночи.

— Что-то не так? — Неуверенно спрашивает Белла. Кажется, она не может смотреть мне в глаза, и я чувствую, как дергается мой член, представляя, почему это может быть. Неужели она чувствовала себя так же смущенной и возбужденной этим утром, как и я. Неужели она…

Я резко отбрасываю эту мысль, потому что образ Беллы, трогающей себя в душе, совершенно уничтожит меня, если я позволю себе подумать об этом хотя бы на мгновение.

— Нет, — быстро говорю я ей. — Все в порядке. Я собирался взять тебя на урок вождения, если ты согласна, перед ужином.

— О! — Белла быстро кивает, на ее лице появляется заинтересованный блеск. — Конечно. Хочешь пойти сейчас?

— Я пойду переоденусь во что-нибудь более повседневное, а потом — да. Встретимся в фойе через пятнадцать минут?

Белла кивает, и я отправляюсь наверх, мои мысли путаются. Она прикусила губу, когда кивнула, и отвернулась от меня, ее щеки слегка покраснели. Это из-за утренней тренировки? А может, дело в том, что она была одна в машине со мной? Когда я поднимаюсь в спальню, мой член уже наполовину твердый, он настойчиво упирается мне в бедро, а один взгляд на гладкие одеяла на моей кровати и мысль о том, что Белла будет лежать под ними сегодня вечером, когда она уснет, заставляет меня пульсировать.

Черт. Я бегу в ванную, расстегиваю ремень, наклоняюсь вперед и упираюсь лбом в прохладное стекло зеркала, обхватывая член рукой. Три раза. Три раза за сегодня. До того, как Белла переехала, я дрочил три раза за много месяцев, если не больше. Я почти не думал о сексе. Моя личная жизнь была мертва и похоронена, и меня это вполне устраивало.

Теперь я не могу смотреть на нее, не напрягаясь. Сердце замирает в горле и душит меня желанием, когда я провожу рукой вверх и вниз по своему твердому члену, а мое тело пульсирует от острой потребности кончить. Я хочу кончить в нее, и каждое мгновение, которое я трачу на это, лишь оттягивает момент, лишь добавляет еще немного времени на тикающую бомбу. Я не собираюсь прекращать хотеть ее.

И я не знаю, что, черт возьми, с этим делать.