Порочные

Дом встретил тихо работающим теликом и стандартным мальчишеским бардаком. Обычный такой дом. Двухэтажный, не очень большой, обстановка старая, но, в принципе, приятная, даже уютная, если бы не одно «но»: следы от когтей… На дверных косяках, полу, темной поверхности кофейного столика, стульях на кухне. Очень, очень глубокие следы. Колдер цеплялся за мебель, хватался, наверняка, орал и выл…

Хорошо, что соседи далеко, хорошо, что его никто не слышит.

В глаза бросился пузырек из-под таблеток, валяющийся у входа.

Обезболивающее. Гидрокодон.

Черт!

— Ему очень больно, — отреагировал Марк на мою закушенную губу.

— Артур говорил, в стае новый врач… Это он выписал?

— Да. Франческа сказала…

— Забудь про все, что она говорила, — почти прорычала я. — Колдер только подсядет, если уже не подсел. Сколько таблеток было?

— Пятьдесят, — нахмурился Джефферсон.

Мы стояли у лестницы на второй этаж. Я слышала шум воды в ванной, чувствовала запах геля для душа, чувствовала запах самого Колдера. Ненормальный запах, слишком резкий, насыщенный и нездоровый. А еще пахло чем-то горелым. Арт всегда отлично жарил стейки, а вот с остальным у него выходило не очень.

— Кто еще из стаи знает? — я сделала шаг, поставила ногу на первую ступеньку и вздрогнула, потому что из ванной донеслось глухое, злое рычание, что-то грохнуло, послышалась ругань.

— Только несколько стражей. Те, с кем Колдер проверял границы. Почему ты спрашиваешь?

— Прикидываю варианты, — покачала головой, продолжая подниматься.

В спальне пахло еще хуже. Пахло потом. Простыни были порваны, пятна крови темнели на полу. Крупные капли.

— Часто у него нос кровит?

— Каждый раз… С каждым приступом…

Я кивнула, опустила сумку на пол, прошлась по комнате.

Тут ничего не было. Только шкаф, кровать и тумбочка. И сваленная в кучу одежда на кресле. Я смотрела на нее, и холодок бежал вдоль позвоночника. Рубашки, футболки, джинсы и шорты, носки, нижнее белье. Все вперемешку. Что-то подранное, что-то целое.

Я еще раз оглядела комнату, взгляд зацепился за тумбочку: бутылка воды и анксиолитик. Нормальный такой транквилизатор… Для слона, например. Почему не барбитураты, например? Тоже очень действенно…

— Почему вы не обратились в совет, Марк?

— Ты же не серьезно сейчас? — Джефферсон обошел меня, остановился с другой стороны кровати, принялся стягивать и швырять на пол белье.

— Посмотри на меня.

Марк поднял голову, замерев с наволочкой в руках.

— Давай освежим твою память, — я обвела рукой свое лицо. — Вот это выражение моего лица обычно для тех случаев, когда я серьезна, серьезнее некуда.

— И что бы сделал совет? — волк отшвырнул наволочку в угол.

— Как минимум прислал бы вам нормального врача, — я сгребла с тумбочки пузырьки.

— У нас нормальный…

— Без комментариев, — оборвала я Джефферсона. — Это был просто дружеский совет. Не хочешь — не слушай.

Марк ничего не ответил. Достал новое белье из шкафа, застелил кровать. А вода в душе наконец-то перестала литься, и минуты через две в двери показался Артур.

Улыбка застряла в уголках губ, стоило его увидеть.

Он очень сильно похудел, темные волосы стояли дыбом и словно потускнели, синяки под глазами, сухая кожа, лицо землистого цвета. Полотенце, обмотанное вокруг бедер, ничего не скрывало: ни впалую грудь, ни торчащие наружу ребра. Арт был похож на одного из наших подопытных кроликов. Дурик со стажем.

— Арт… — прошептала я, шагнула к волку…

— Эмили, стой, — попытался остановить меня Марк.

…стиснула его в руках.

— Принцесса, — прохрипел Колдер. Несмело провел по моей макушке рукой и тут же отстранился, бросил злой взгляд на Марка. — Какого хрена ты позвал ее?

— Потому что ты совсем дошел! — прорычал Джефферсон в ответ, не сдержавшись.

— Мы договаривались, Маркус! Ты, мать твою, сказал, что…

— Я сказал, что, если ситуация не выйдет из-под контроля…

— Она и не вышла!

Оба рычали, злились. Казалось, что готовы наброситься друг на друга. Лучшие друзья, чтоб их…

— О да! — футболка на Джефферсоне затрещала. — Ты свою рожу в зеркало давно видел, придурок?!

— Ты лучше о своей роже бы…

— А ну заткнулись оба! — рявкнула я. Рявкнула так, как рявкала на нерасторопных лаборантов и пациентов. — Ты, — ткнула в Колдера пальцем, — прикрой мощи и ложись. Ты, — бросила взгляд через плечо на Джефферсона, — ты привез продукты. Иди займись, разберись на кухне.

— Эмили… — растягивая слоги, прорычал Марк. Его сила почти прижала к полу, заставила все волоски на теле встать дыбом. Желание открыть ему шею стало почти невыносимым. Поморщился и стиснул челюсти Арт, желваки заходили на скулах, из носа потекла кровь, хрустнули кости.

— Выйди, Марк, — отчеканила я. — Потом отчитаешь меня, выскажешь все, что думаешь. Накажешь, если хочешь. Но убери сейчас себя и своего долбанного доминанта отсюда.

Джефферсон с шумом втянул в себя воздух и развернулся на каблуках.

— Кричи, если что, — хмуро бросил он через плечо и вышел. Бросил совершенно серьезно, без намека на шутку.

Я потерла руки, выудила из кресла спортивные штаны, протянула Артуру. Все такому же напряженному и злому.

— Оденься, пожалуйста, и ляг на кровать. Я здесь, чтобы помочь.