Порочные

— Ничего я не боюсь, — насупился Колдер. Совсем по-детски, очень мальчишеское поведение. Настолько, что меня на несколько секунд выбило из реальности, и показалось, что передо мной не взрослый Артур Колдер, а восьмилетний пацан в потрепанной футболке с мышами-рокерами и грязных кроссовках, старающийся всем доказать, что он самостоятельный и ничего не боится. А главное, совершенно не скучает по отцу.

Черт! Собралась, Бартон. Потом сопли на кулак намотаешь. Запрешься в ванной и попускаешь пузыри.

Колдер все-таки опустил голову мне на колени, я положила пальцы ему на виски, закрыла глаза, снова концентрируясь, чувствуя, как изменились руки, удлинились когти, волчица была на поверхности. Так близко, как только я могла ее подпустить, чтобы не обернуться.

Хорошо, Артур Колдер, себя ты мне показал, покажи теперь и своего зверя.

Арт не сопротивлялся, не прятался, да и…

Невозможно было спрятать зверя такой силы, с таким желанием вырваться наконец-то наружу, показаться во всей красе, размять лапы.

Он был здесь, его волк, я ощущала его почти также хорошо, как и собственную волчицу. Он был сильным и, наверняка, красивым.

Я не лезла к нему под шкуру, незачем было.

Животное Колдера, как и говорил Марк, в полном порядке. Ровный, яркий, пульсирующий сгусток энергии, никаких темных пятен, изъянов, свечение такое яркое, что хотелось зажмуриться. Если бы я могла зажмуриться в том состоянии, в котором сейчас была.

Волк обрадовался компании, ластился и тянулся ко мне, почти обжигал. Пальцы на висках Колдера опалило жаром, обдало крутым кипятком.

Очень-очень сильный зверь.

У него будет красивая шерсть, острые зрение и нюх, тонкий слух. Он станет отличным охотником.

Так что же мешает тебе выйти?

Я немного подтолкнула зверя Арта к поверхности, чтобы получше рассмотреть, проследить самое начало изменений, и он с готовностью приблизился к границе, начал впитываться, смешиваться с человеческой сутью. Сердце забилось быстрее, разгоняя по венам кровь, активнее заработали надпочечники, вбрасывая адреналин, наверняка повысился уровень серотонина, активизировалось правое полушарие. Животное пробивало себе путь наружу, перестраивая и тело.

И…

И что-то огненное вышибло меня из контакта. Вышибло с такой силой, что я физически почувствовала этот толчок, раскаленная смола пролилась на нервы, меня приложило о спинку кровати, голова ударилась о стену.

Арт зарычал и заметался на моих коленях, а я не смогла сдержать болезненного стона. Волчицу как будто сбило с ног и протащило брюхом по битым осколками и раскаленным углям. Они вгрызались в тело животного, рвали его, вспарывали, острые, тонкие спицы впились в голову. Мне казалось, я слышу скрип, с которым они прошивают череп. Ощущаю, как пружинит поначалу под ними мозг, и только потом, разрывая, с отвратительным хлюпом, они входят в ткани.

Мои руки повисли вдоль тела, в голове стоял звон и крик Колдера. Дыхание сбилось, мелко колотило все тело, а перед глазами плясали черные мушки.

Я не понимала, что происходит, не осознавала реальность, даже дергающегося и бьющегося в агонии на моих коленях Колдера не воспринимала.

Дверь жахнула о стену с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка, в комнату влетел Джефферсон.

Марк почти стащил меня за шкирку с кровати, разрывая наконец-то контакт между мной и оборотнем, и схватил продолжающего вырываться Арта за плечи, силой прижал к кровати.

— На меня! — проревел Джефферсон. — На меня смотри!

Я захлебнулась в силе.

Все краски и звуки на миг вернулись, а потом снова пропали, смысл слов перестал доходить до сознания, хотя губы Марка продолжали двигаться, он что-то приказывал Арту, но у меня никак не получалось понять, что именно. Я сползла по стенке вниз, подтянула колени к груди и закрыла глаза.

Дыши. Дыши, тупая волчица.

Вот сколько раз тебе, Бартон, говорили не суй руки, не зная куда.

Слабоумие и отвага…

Я не успела отследить, сколько так просидела, просто в какой-то момент все вокруг вдруг пришло в норму. Арт больше не кричал, не отдавал полные силы, ледяные приказы Марк, делся куда-то гул и звон в голове, а спицы наконец-то вынули из черепушки.

— Эмили, — Джефферсон нагнулся, обхватывая меня за предплечья, поставил на ноги. В душе снова шумела вода, Колдера на кровати не было, — не ушиблась?

— Нет, — все еще немного заторможено покачала я головой. — Прости, я… Я залезла слишком далеко. Он сорвался из-за меня. Мне… Я подожду вас внизу. Мне надо будет взять у Арта анализы и обсудить с вами его нахождение здесь.

— Что… — Марк выглядел встревоженным, обеспокоенным, его грудная клетка все еще продолжала вздыматься и опускаться быстрее, чем обычно.

— Внизу, Марк. Он очень силен, да? — спросила прежде, чем выйти.

Джефферсон на мой вопрос только раздраженно передернул плечами.

Я опустилась на стул на кухне, поставила перед собой сумку и рассеянно уставилась в окно. В какой момент все пошло не так? Что именно пошло не так? И что послужило этому причиной? И главный вопрос — если с волком и человеком все в порядке, то что мешает ему выйти? Если, конечно, с ними все в порядке…