Порочный ангел

В конце концов, Лика психанула, вскочила и умчалась прочь из столовой. Я никогда не любила конфликты, но сейчас не могла не ликовать в душе. Слава не пошел успокаивать подругу, зато протянул Вике салфетку, чтобы та могла убрать потекшую от смешливых слез тушь.

Я вообще не винила Славика в черствости и переменчивости. Вика была намного симпатичнее моей сестрицы, а еще подозреваю, что намного талантливее и успешнее в модельном бизнесе. Да и как человек она была очень приятной. Я искренне пожелала Славе раскрыть глаза и не держаться за чемодан без ручки.

Снова мысленно, разумеется.

После завтрака все потихонечку стали готовиться к морской прогулке. Я думала, сестрица надуется и будет бойкотировать прогулку, но нет. Она игнорировала только Славу, на которого, похоже, крепко обиделась. Он вообще из-за этого не расстроился, продолжая общаться с Викой и Стасей преимущественно. Ну а Анжелика лезла к Нику. Все это напоминало детский сад, где каждый пытается назло бабушке отморозить уши, но мне такое положение дел было на руку.

От меня-то, наконец, все отстали. Разве что Айза с Артуром всегда были рядом, но их компания не напрягала.

Яхту нам подали потрясающую. Хотя другую сложно было ждать от владельца частного самолета, господина Казаева. Уверена, никто из компании селебретиз не заплатил и рубля за аренду этой белой огромной красавицы. Зато приняли роскошь как само собой.

Оказывается, все, кроме меня и Артура, собирались нырять. Инструкторы проводили вводные беседы, напоминали правила. Я же уютно устроилась на корме, где были мягкие диванчики, и потягивала мохито, рассматривая яркую лазурную воду. Мне было видно и наших, которые ныряли один за другим со смешными баллонами за спиной, но морская гладь была интереснее, и я отвернулась.

— Не помешаю? — присел ко мне Артур.

Я не сдержала сарказма.

— Разве это возможно? Это ваша яхта.

Он усмехнулся, повел бровями.

— Мы договаривались, что на «ты».

— Да. Прости, — тут же опомнилась я. — Забыла.

— Не бойся меня, Лесь. Не знаю, что там наплел Глеб, но тебя я точно не обижу.

— Я знаю.

— Ты осуждаешь нас? Скажи честно. Я знаю, что Ай тебе все рассказала.

Прямота Артура обескураживала, но я его в этот момент совсем не боялась и попыталась объяснить как можно понятнее свои неординарные ощущения.

— Кто я такая, чтобы вас судить? Если вам двоим нравится, то какое дело всем остальным?

— Забавно, — снова усмехнулся Артур. — А ты умнее, чем кажешься.

— Ну спасибо, — засмеялась я.

- Наверно, я привык, что с Глебом рядом модельки безмозглые. Ничего личного, ага?

Я махнула рукой.

— Да не проблема. Я доминантов тоже представляла в латексе и с плетьми, а ты похож на нормального человека. Даже очень.

Теперь Артур хохотал.

— Мы путешествуем налегке обычно, — парировал он, заставляя меня сглотнуть. — Если будет желание, можешь понаблюдать полноценную сцену с латексом и хлыстами.

— Нет, спасибо.

— Не отказывайся сразу, — продолжал он улыбаться в духе демонского оскала Москвина. — Вдруг надумаешь. Ты ведь была вчера на балконе. Я видел. И не ушла.

— Я…

Воздух у меня в горле превратился в колючий шар, и я не нашлась с ответом.

— Не смущайся, Лесь. — Артур провел рукой по моей алой щеке, а я так растерялась и сильно смутилась, что даже не отпрянула. Но он и не думал склонять меня к чему-то. — Ты была очень красивая. Насколько я мог видеть. Разве может быть что-то прекраснее юной возбужденной девушки, которая принимает ласки влюблённого в нее мужчины?

— Я… Он… — Я деланно и фальшиво рассмеялась, пытаясь казаться развязной. — Глеб не влюблен в меня.

— Он так сказал?

— Ему не нужно говорить. Это очевидно.

— Очевидно, — тут же согласился Артур. — Все очень даже очевидно. Не бойся своих чувств, детка. Все, что доставляет тебе удовольствие — это хорошо. А еще это красиво. Любовь прекрасна во всех ее проявлениях. С хлыстом и латексом или невинная и порочная одновременно.

— Как это? — не поняла я.

Но Артур не стал продолжать эту тему, а вернулся к предыдущей.

— Значит, ты точно не любитель посмотреть и показать?

— Нет. Думаю, нет. Точно — нет, — решила я быть категоричной.

— Вот и что за друзья у меня? Салманов тоже свою в паранджу готов закутать. Начинаю чувствовать себя старым извращенцем.

Я захихикала, чувствуя себя при этом глупой школьницей.

— Ты не очень и старый.

— Спасибо, малышка.

Артур ласково ущипнул меня за подбородок. В этом жесте не было никакого интимного намека, лишь дружеское поддразнивание. Я совсем расслабилась и спросила:

— Тот самый Салманов, который сделал тебе и Глебу хорошие деньги, играя на бирже? Это он в Лос-Анджелесе живет?

— Он-он, — заворчал Артур. — Тот самый, хм… Почему никто не говорит — тот самый Казаев, который снял яхту и подогнал самолет. Никто меня в столице не знает. Только того самого маклера Салманова и Москвина, который голых девок снимает.

— В следующий раз, когда мой отчим упомянет тебя в беседе, я обязательно похвастаюсь, что знаю того самого Казаева из Казани, который любит наряжаться в латекс и водить жену на поводке.

— Да, будь добра. Мое эго просто жаждет славы.