Порочный красный

Я вижу его профиль в зеркале. Его кадык дергается, когда он сглатывает, затем он опирается лбом о большой палец.

– Мне надо побеседовать с няней, – говорит он. – Мы обсудим это позже.

Он выходит из комнаты, даже не оглянувшись.

Я не прячусь, когда Калеб спускается, чтобы поговорить с потенциальной няней Эстеллы. Я надеваю розовый костюм от Шанель и усаживаюсь в парадной гостиной, чтобы ждать ее появления. Человек, которому Калеб звонил насчет няни, явится к нам со своей кандидаткой, и мне хочется увидеть, с кем мой муж говорил в таком дружеском тоне. Может, он общался с этим человеком, когда у него была амнезия? Есть столько всего того, чего я не знаю об этом периоде его жизни, и я все время гадаю, что он мог вытворять, когда я не присматривала за ним.

Звонят в дверь. Я встаю и разглаживаю юбку. Идя в сторону вестибюля, Калеб с подозрением поглядывает на меня. Я слышу, как он тепло приветствует их, затем несколько секунд спустя появляется из-за угла. Сперва я вижу мужчину. Он ниже Калеба, коренаст и очень похож на Дермота Малруни[7] – если бы у Дермота были козлиная бородка и спутанные волосы и если бы он был неряшливо одет. Я смотрю на его джинсы и рубашку, заправленную в них. Он имеет эти мерзкие татуировки на руках в виде рукавов, выглядывающие из-под манжет, и внушает мне неприязнь с первого взгляда. Он совершенно не похож на хозяина агентства по найму нянь. Ему следовало бы, по крайней мере, погладить свою одежду.

Девица, идущая за ним, получает мое ехидное одобрение. Она миниатюрная блондинка с хорошеньким овальным лицом. Вид у нее достаточно невинный, если не считать ее густо подведенных вызывающих глаз. В отличие от своего небрежно одетого нанимателя, она облачена в серовато-зеленый брючный костюм от «Дольче и Габбана» из последней коллекции и обута в точно такие лабутены из змеиной кожи, как те, которые стоят в моем собственном стенном гардеробе. Как няня может позволить себе такой дорогой прикид? Но тут до меня доходит, что, скорее всего, у нее имеется только один хороший костюм, который она надевает на собеседования, чтобы произвести впечатление на потенциальных нанимателей. Когда она будет заниматься Эстеллой, я не разрешу ей использовать такой макияж. Мне не хочется, чтобы мои соседи подумали, что я наняла няню в агентстве по оказанию эскорт-услуг. К тому же в моем доме самой красивой женщиной должна быть я сама. Я отмечаю про себя, что надо будет сказать ей, чтобы на работу она надевала брюки цвета хаки и белую тенниску, а затем вежливо улыбаюсь ей.

– Леа, – сухо говорит Калеб, – это Кэмми Чейс. – Няня улыбается самодовольной улыбкой, при этом один уголок ее рта опускается. Она мне тоже не нравится.

– А это Сэм Фостер.

Сэм протягивает мне руку.

– Здравствуйте, – медленно произносит он, глядя мне в глаза, отчего мне становится не по себе. Я замечаю, что его ладонь шершава и мозолиста – для меня это непривычно. У мужчин моего круга гладкие руки, руки бизнесменов, вся работа которых заключается только в быстром печатании на клавиатуре компьютера. Он не сразу отпускает мою руку, и мне приходится прервать рукопожатие первой.

Я спрашиваю, не хотят ли они чего-нибудь выпить. Сэм отказывается, но Кэмми дерзко улыбается мне и просит принести ей минеральной воды «Перье». Я смотрю то на нее, то на ее нанимателя, гадая, не сделает ли он ей замечание за такое бесцеремонное требование, но он разговаривает с Калебом и ничего не замечает. Я решаю проявить терпимость. Я все равно не найму ее, так что почему бы перед тем, как отправить ее восвояси, не дать ей выпить несколько глотков «Перье»?

Я иду на кухню и возвращаюсь с подносом, на котором стоит зеленая бутылка газированной «Перье», стакан и две банки ледяного пива – одна для Калеба и одна для Сэма, – хотя он и отказался от моего предложения выпить. Они глядят на меня, когда я ставлю поднос на стол.

Как только я сажусь, Кэмми смотрит на меня и спрашивает:

– У вас не найдется ломтика лайма?

У меня едва не отвисает челюсть. Наверняка после такого Сэм что-нибудь скажет ей. Но он только вежливо улыбается мне и не обращает никакого внимания на несуразную просьбу этой маленькой ведьмы.

– У нас есть лаймы в нижнем ящике холодильника, – заявляет Калеб. Я сердито смотрю на него, недовольная тем, что он поощряет подобное поведение со стороны кандидатки в наши прислуги, и встаю, чтобы принести лайм.

Когда я возвращаюсь с аккуратным ломтиком лайма, Кэмми берет его у меня, даже не сказав спасибо.

Я раздраженно сажусь и даже не даю себе труда улыбнуться.

– Итак… – говорю я, отвернувшись от Кэмми и переключив все свое внимание на Сэма, – откуда вы знаете моего мужа?

У Сэма делается растерянный вид. Он сдвигает брови и смотрит то на Калеба, то на меня.

– Я его не знаю, – отвечает он. – Это наша первая встреча.

Калеб, сидящий развалясь на двухместном диванчике, как будто он находится в гостях у своих старых друзей, понимающе улыбается мне. Мне знакома эта улыбка. Он забавляется за мой счет.