Порочный красный

Все решено. Сэм будет заботиться об Эстелле пять дней в неделю, кроме вечеров, когда он продолжит учиться. Он начнет работу завтра, поскольку через два дня Калеб отбывает в еще одну деловую поездку и до этого хочет удостовериться, что Сэм освоился. Что означает: моя жена не знает, что творит, и мне надо научить тебя, как заставлять ее использовать молокоотсос.

Я обреченно вздыхаю и остаюсь сидеть, пока Калеб провожает их до двери.

Что ж, я добилась своего – в каком-то смысле.

Глава 8

Прошлое

Я была не из тех девушек, которые хотят серьезных отношений, ведущих к браку. До тех пор, пока Калеб не отверг меня – тогда мне этого захотелось. У нас состоялся разговор, во время которого я спросила его, куда мы движемся, и он посмотрел на меня как на инопланетянку.

– Ты же знала, – сказал он. – Когда мы начали встречаться, ты знала, что я не ищу себе жену.

На это я ответила, что я тоже ничего не искала, но все меняется, когда люди осознают, что они подходят друг другу.

Но Калеб стоял на своем. Он не готов. Он не хочет меня, он хочет ее. Он так не сказал, но я это почувствовала. Это было видно по тому, как он всегда отводил глаза, когда я говорила о ней. Он не желал даже назвать мне ее имя. Женщина, которая разрушила его, кем бы она ни была, разрушила и мои шансы.

Я чувствовала себя изрыгнутым кусочком картофельной кожуры. Он просто хотел трахаться со мной. Я лежала, свернувшись калачиком, на своем диване, после того как в ярости ушла от него. Мне хотелось сделать что-нибудь деструктивное. Я обзвонила всех своих распутных подруг и договорилась встретиться с ними, чтобы вместе выпить.

Я вошла в бар и за час собрала три телефонных номера. Обычно я в упор не замечала тех, кто клеился ко мне, но среди них был один врач, чей выговор я нашла привлекательным. Я положила листок с номером его телефона в сумочку и выпила еще одну порцию спиртного.

К моменту выхода из бара я была уже достаточно пьяна – впрочем, для меня это было не ново. Попрощавшись с подругами, я села в свою машину и, не проехав и пяти кварталов, врезалась в припаркованный кроссовер. Я успела уехать прежде, чем кто-то заметил меня, но я была сильно потрясена.

Я позвонила своей матери.

Когда она ответила, ее голос звучал раздраженно.

– Мама, я попала в ДТП. Ты можешь приехать и забрать меня?

– Я уже в постели.

– Я знаю. Прости. Я пьяна. Ты нужна мне, мама.

Она тяжело вздохнула. Я услышала голос своего отца на заднем плане, затем она крикнула:

– Это Леа. Она вляпалась в какие-то неприятности. Она хочет, чтобы я приехала и забрала ее.

Они обменялись какими-то словами, которые были мне не слышны, затем опять заговорила в телефон.

– Тебя кто-нибудь видел?

Я ответила, что нет.

– Это хорошо, – сказала она.

Они поговорили еще. Голос моего отца звучал сердито.

Я терпеливо ждала, массируя голову. Врезавшись в кроссовер, я ударилась ею о руль, и теперь у меня начиналась головная боль.

Она снова заговорила в телефон.

– Папа посылает к тебе Клиффа. Он привезет тебя домой.

Клифф был шофером моего отца. Он жил в маленькой квартирке на двенадцатиакровом участке, на котором стоял наш особняк. Я поблагодарила ее, пытаясь не выдать своего разочарования, и объяснила, где я нахожусь.

А чего я ожидала? Что моя мать сядет в свой маленький красный «Мерседес» и поедет мне на помощь? Что она обнимет меня? Я вытерла слезы с лица и отмахнулась от чувства обиды.

– Не будь таким гребаным ребенком, – сказала я себе.

Клифф приехал десять минут спустя. Он припарковал свой пикап на пустой парковке и сел на водительское сиденье моей машины. Я с благодарностью посмотрела на него.

– Спасибо, Клифф.

Он кивнул и включил передачу. В Клиффе было хорошо то, что он был неболтлив. Когда мы въехали в ворота особняка, свет в нем не горел. Я, спотыкаясь, вошла в парадную дверь – которая была оставлена открытой для меня – и на ощупь добралась до комнаты для гостей. Никто меня не ждал, ни мой отец, ни моя мать.

Я умылась в ванной, наклеила пластырь на ссадину на лоб и проглотила три таблетки адвила от головной боли. Легла в кровать и заснула, думая о Калебе.

Я проснулась от звука своего имени. Это был голос моей матери, и он звучал раздраженно. Я быстро села и поморщилась от стреляющей боли в голове. Она стояла возле кровати полностью одетая, с безупречным шиньоном на макушке. Ее губы, накрашенные рубиново-красной помадой, были плотно сжаты. Она была зла на меня. Я опять поморщилась и натянула одеяло до подбородка.

– Привет, мама.

– Вставай.

– Хорошо…

– Твой отец очень рассержен, Джоанна. В этом году ты попадаешь на своей машине в ДТП уже в третий раз.

Я неловко заерзала. Она была права.

– Он сейчас завтракает. Он хочет, чтобы ты спустилась, чтобы он мог поговорить с тобой.

Я кивнула. Он отправил ко мне мою мать – ну еще бы. Мой отец никогда не разговаривал со мной, пока моя мать – его вечная посланница – не приглашала меня на встречу с ним. Я помню, что даже когда я была маленькой девочкой, именно так меня вызывали к нему, если я проказничала.

* * *