Порочный круг

Перегородка, за которой открылся хорошо освещенный, обитый зеленым искусственным ворсом коридор, оказалась незаблокированной и легко поддалась моему плечу. Я ступил в жилую зону, и тут мне снова показалось, что я знаю, куда идти, будто мне приходилось бывать здесь не однажды. Не тратя времени на разглядывание интерьера, я почти побежал вплоть до той двери, возле которой ноги мои ощутили слабость, и только маленькая доза стимулятора вернула мне бодрость и ясность мысли. Немного подождав, убеждаясь, что со мной все в порядке, я вскинул бластер, выстрелил в замок и вломился в каюту, готовый увидеть нечто чудовищное.

Она сидела на разбросанной кровати, обреченная и напуганная. Поджав под себя ноги и целиком закутавшись в белую пуховую шаль, она прижимала изображением к груди какую-то карточку. Но она не плакала, она просто заворожено смотрела на меня своими удивительными, серо-зелеными глазами. И я тоже будто окаменел, разглядывая эти белые, отдающие фантастическим перламутровым блеском, волосы, это бледное, без малейшего изъяна лицо. Тут мне подумалось, что передо мной пластиковая имитация — не бывает столь идеальной кожи — но едва я протянул руку, чтобы коснуться этого прелестного существа грубой поверхностью перчатки скафандра (хотя это было бессмысленным порывом, ведь я все равно не смог бы ничего ощутить сквозь броню), как она закричала так громко и безысходно, что в приступе паники мною был нажат курок парализатора, тело ее дернулось и осело на мягкое ложе. Здесь только я осознал, что громадных размеров шаль является ее единственным одеянием. Фантазия моя заиграла, и, потянув за краешек накидки, я полностью обнажил ее. Она была развита как четырнадцатилетняя девочка — возраст, способный довести до безумия любого мужчину. Это неповторимое сочетание развитых женских органов и, несомненно, детские пропорции тела издавна были объектом вожделения многих, в том числе и командора Фобоса. Если бы на мне не было скафандра, то я бы уже овладел ею. Почти безумие поразило меня. Я готов был разодрать на себе металл и броситься на это притягательное тело. Даже отец Фабиан не выдержал такого искушения. И руки мои начали лихорадочно работать, последовательно отключая системы скафандра и стягивая амуницию, как вдруг, будто удар током, пронзили мой мозг слова оператора, сказанные незадолго до того, как я оказался в тоннеле: "Это существо похоже на человека..." "Она дитя дьявола! Беги! Перед тобой отпрыск сатаны!" — завопила во мне личность кардинала, но я не поддался вопящему священнику, а заставил себя приблизиться к распростертому без сознания телу, дабы внимательно осмотреть его.

Я нашел это под правой грудью, напоминавшей розовый бутончик, — контакты для шины компьютера. "Зачем им это?" — стучалось в моих висках. Машинально в ту секунду я повернул изображением вверх карточку, которую она выронила, лишившись чувств. На меня уставился самодовольный, не молодой уже мужичок неприятной внешности. Он был воплощением несуразности — большие оттопыренные уши и маленький подбородок; толстые губы и маленький носик. Весь его вид говорил о страдающей плоти, но в то же время глаза светились интеллектом, мощным и, как мне показалось, злобным. В это мгновение новая догадка пробрала меня до рецидива дрожи в коленках, и скафандр не мог уже укрепить мое ослабевшее тело, ибо я в первом порыве страсти отключил сервисные системы. Лишь через пару минут мне удалось овладеть собой и восстановить боеспособность своей скорлупы. Обругав себя как только можно, я нарочито грубо взял ее на руки, укутав в шаль с головы до ног наподобие мумии. Затем, немного подумав, я взял с собой фотографию мужичка, вспомнив, как она прижимала ее к груди. "Все просто, — бормотал я на обратной дороге, — все слишком просто. Есть мальчики для битья. А теперь, значит, есть девочки для наслаждений".

Свою добычу я не показал никому. Хотя на канонерке многие, и в том числе Скорпион, видели, как я пронес в свою каюту завернутое в ткань тело, никто даже не стал спрашивать у меня о произошедшем. Несмотря на замашки Казановы, Скорпион умел быть разумным человеком и предпочел не конфликтовать со мной. Однако я подозревал, что мой товарищ втайне проклинает меня, поскольку поведение Скорпиона стало сугубо официальным. Он, конечно, ревновал и думал, что я хочу овладеть находкой единолично, воспользовавшись своим служебным положением. Положа руку на сердце, Скорпион был недалек от истины, но я уже ничего не мог с собой поделать. Дабы не терзать далее душу своего товарища, я приказал выйти на орбиту и причалить к линкору, где обосновался со своим трофеем в подготовленной специально для меня каюте.