Порочный круг

Сняв таким образом, возражения, мы, посовещавшись, решили сразу выложить козыри, дабы ошеломить киберов и выиграть время. Для этого в нашем распоряжении было пять тысяч телепортирующихся торпед — оружие доселе незнакомое врагу. Смысл этого вооружения заключался в том, что вокруг нашего флота в пространство было выброшено около сорока тысяч автономных рамок телепортации с кварковыми генераторами в качестве источников энергии. Каждая из них могла двадцать раз телепортировать торпеду в случайно выбранную свободную рамку, тем самым не давая противнику никаких шансов рассчитать место появления оной и усложняя до максимума задачу нейтрализации торпеды. Выпустив рой рамок и кучу торпед, мы окутались экраном, через мизерные бреши которого в течение суток наблюдали за происходившим.

Честно говоря, пока все шло замечательно. Оружие оказалось настолько эффективным, что можно было говорить о потерях у шестнадцати процентов боеединиц киберов, что составляло чуть более сорока процентов кораблей внутренней сферы окружения. Киберы попробовали даже стрелять из главных калибров, что вызвало гомерический хохот Скорпиона, который сравнивал такие действия противника, как использование термоядерной бомбы против взвода диверсантов. Впрочем, это действительно было самым радикальным, хотя и жутко расточительным средством.

Когда я наблюдал за уничтожением остатков нашего торпедного заграждения, со мной на связь вышел Караян — начальник физической лаборатории экспедиционного корпуса.

— Мистер Фобос, — обратился он ко мне, слегка растягивая звуки на свой манер. — Мы, э-э, зафиксировали отклонения в напряженности, э-э, хронального поля, дающее право предположить, что, э-э, на расстоянии пяти световых лет, то есть, э-э, двадцати лет крейсерского хода наблюдается необычайной силы, э-э, монополь.

Я громко цокнул языком и почесал подбородок, а Караян удовлетворенно кивнул и прищурился, видать он ожидал мою реакцию на свое сообщение. Продолжая тереть подбородок шлема, я понял, что не остается ничего другого, как признаться:

— Это мне очень, очень не нравится. Вероятно, это выходная точка поглощающего монополя в окрестностях Росса?

— И да, и нет. — Караян выдал мне на дисплей пространственный сектор. — Видите: э-э, направление силовых линий указывает на то, что, э-э, исследуемый монополь является как впускным, так и выпускным. То есть в нем идут одновременно как процессы, э-э, рождения-смерти материи, так и процессы рождения, э-э, смерти времени. С точки зрения, э-э, физики, такие монополи не имеют права на существование, э-э, на современном этапе развития вселенной, а это толкает меня, э-э, на грешные мысли об искусственности представленного образования. — Тут Караян засмеялся, и продолжил уже без пауз. — Это величайшее открытие в космологии за последние пятьсот лет. Мне, — тут он поправился, имея в виду, очевидно, своих сотрудников, — точнее, нам сказочно повезло!

— Вы так думаете? — спросил я его иронично и, попрощавшись, отключил канал связи, прошептав при этом.— Да уж: величайшее открытие, о котором ты, по всей видимости, можешь и никогда не поведать самолично научной общественности. Впрочем, — и дальше я продолжил в полный голос, обратив на себя внимание четырех дежурных операторов, — !

— Интересно: Вэнс, — обратился я затем к своему адъютанту, — откуда управляют киберами?

— Судя по тому, как они перестраивают боевые порядки, приказы исходят от системы красного карлика, до внешней планеты которой всего световой день. Хотя, может быть, это лишь видимость...

"Может быть, лишь видимость... — повторил я про себя эту фразу несколько раз. — Откуда-то отсюда некая сила три тысячи лет назад начала строить телепортационные трассы в сторону Солнечной системы. Знать бы, зачем?"

* * *

Любовался Посланец отпрысками своими. Два крепких мужских тела трудились над постройкой нового дома на окраине Назарета. Несмотря на полуденный жар, они не прекращали тяжелой работы, надеясь завершить до конца месяца перекрытия крыши виллы римского изгнанника, которого злая судьба загнала в этот бедный край. Посланец твердо решил, что сегодня он оденет одно из этих тел, отправив душу к трону Вседержителя, но было трудно выбрать из двух одинаковых претендентов. Близнецы были дороги посланцу.

Дороги так, как родителям дороги отпрыски их. Он опекал мальчиков в младенчестве. Он ограждал их и взрослыми мужами от болезней тела и разума. Наконец, Посланец выбрал одного близнеца, который работал внизу и подавал брату брусья. Посланец отделил его душу и послал ее к Вседержителю, а сам занял тело мужчины и удивился, как замечательно оно подходит ему.

— Что с тобой, брат мой? — воскликнул работавший наверху близнец и поспешил сойти вниз, к распростертому на горячей земле телу.