Порочный круг

Когда он подбежал к воплотившемуся Посланцу, тот уже сидел, с наслаждением оглядывая себя и манипулируя членами своими и тихо смеясь счастью своему. В это мгновение Посланец еще более уверовал в свою правоту — он не может отдать на растерзание толпе такое замечательное тело. Поэтому, когда сошедший с крыши близнец помог подняться ему с земли, спросил:

— Брат мой, любишь ли ты меня, как себя?

В ответ мужчина недоуменно посмотрел на своего близнеца:

— О чем ты? Солнце напекло тебе голову — я говорил, что надо было бы подождать до вечера.

— Нет, скажи мне! — Посланец схватил близнеца за руку. — Готов ли ты принять лютую смерть за меня?

— Конечно-конечно, — брат забеспокоился, — я готов живот положить за тебя — ты же знаешь, как я люблю тебя, но зачем...

Туг Посланец поцеловал брата и сказал ему:

— Смотри же: пусть будет, как сказано. Сейчас я покидаю тебя, и ты не сможешь остановить меня, но придет время, и мы снова встретимся... Ты нужен мне.

Близнец действительно ничего не мог поделать. Он понимал, что безумие поразило брата его, но странная сила будто свинцом налила ноги его и не давала бежать вслед быстро уходящему на север Посланцу. "Куда же ты, братец мой", — только и мог шептать близнец, а по пыльным щекам его, медным от жгучего солнца, торили дорожки две слезинки.

А в глубоком космосе бесновался тем временем Падший, ибо он узнал от Предавшего Вседержителя, что по слухам. где-то в районе желтых звезд посеяно было последнее, не подвластное доселе ему, семя разума, и что семя это, якобы, призвано уничтожить власть тьмы. Падший тотчас приказал начать постройку великих мостов в ту область, где предположительно должно было обитать семя. И сотни тысяч существ, порожденных его волей и трудом, подвластных ему, разумных, засуетились, выполняя задуманное им. Но даже Предавший не знал о том, что Вседержитель успел отправить на осемененную планету Посланца своего. И поэтому Предавший уверял Падшего, что тот возьмет к себе сонм разумных тел, лишенных главного знания, а значит беспомощных перед ликом его. Но Падший не любил ждать, и гнев его тушил мелкие звезды, сея пустоты во чреве близлежащей вселенной — ведь ему не досталось ни одной капсулы, и он не может покинуть поле ретранслятора. А пока Падший не овладеет отпрысками Вседержителя, пока не приберет души их и не поработит все до единого тела — не видать ему вечного покоя; Но пройдет три тысячи лет, прежде чем слуги Падшего достигнут желтых звезд, прежде чем их господин столкнется с силой, которая сделает почти недостижимой цель его непомерной гордыни — единолично овладеть материальной составляющей галактики и семенем мира духовного.

* * *

Два дня мы провели, будучи окружены защитной оболочкой. За это время среди людей, чьи корабли были надежно укрыты в центре нашего роя, начались привычные для этого стада брожения. Они призывали нас не драться, а повернуть назад, упирая на первоценность их собственных жизней. По телевидению то и дело транслировались возмущенные лица мамаш, которые тискали своих орущих. чад и гневно восклицали, что стали заложниками нашей агрессивности и, дескать, мы обрекаем их на неминуемую гибель. На всякий случай мы со Скорпионом решили запретить контактировать с людьми нашим солдатам. Более того, полковник Крайт приказала убивать всякого человека, который попытается проникнуть на боевой корабль с целью агитации.

— Это ваш приказ! — поднявши вверх палец, ответил ей Скорпион.

Полковник Крайт кивнула:

— Если кого-нибудь убьют, я тут же возьму всю вину на себя.

Затем она окружила себя отрядом мартовских ребят — доблестных защитников нашего героического генштаба, взяла с собой Ворона и пошла в народ. Полковник занималась тем, что тыкала в морду каждого недовольного подписанное им заявление, что "я, такой-то, такой-то, по доброй воле и в здравом рассудке подтверждаю, что приму участие в боевых действиях и готов пожертвовать своей жизнью и жизнью своих детей во имя интересов человечества". Конечно, многие, кто подписал эти бумаги, сильно смахивающие в нынешней ситуации на завещания, не думали, вернее, не хотели думать, чем это может обернуться, поэтому запоздало каялись в своей глупости. В конце концов, Ворон резонно заметил, что желающие могут выйти из-под защиты военных кораблей и попытаться вернуться домой. Желающих не нашлось, но воя от этого не убавилось.

Воодушевленный апокалипсическим настроением народных масс, мистер МакКорфи назойливо вертелся около меня, то и дело отводя в сторонку, с жаром доказывая, что мы все погибнем, если продолжим активные боевые действия. После этих фраз он проникновенно заглядывал в мои пустые глаза. Не находя в них поддержки, он заламывал руки:

— Ну пожалейте хоть детей — отправьте их с сильным отрядом прикрытия назад. Не убивайте младенцев!

В ответ я горько усмехнулся:

— Мысль о бренности жизни является суждением аподиктическим до безобразия.