Порочный круг

Тут мистер МакКорфи, в полном бессилии понять произнесенное, плевал на пол и переходил на тривиальный мат, не забывая путать меня попутно и божьей карой. На этом наша дискуссия заканчивалась. Наконец, мы дождались, что киберы окружили нас плотным кольцом, выставив вперед абордажные снаряды. На военном совете было решено снять защитный экран и ударить по врагу катерами и канонерками. После такого вердикта Скорпион за несколько минут до атаки выступил с речью перед личным составом:

— Соколы мои голожопые! — заорал он, выпучив глаза. — Как только мы снимем покрывало, для многих из вас война закончится в несколько мгновений. Но за этот ничтожный отрезок времени вы должны доказать, что не зря жрали хлеб свой. Доказать тем придуркам, которые прогнали нас сорок лет назад, и тем смертным, которые уже заранее отпевают свои мощи. Мы шваркнем так, что на небосклоне Земли через пятьсот лет компьютеры навигационной службы увидят звездочку двадцать второй величины в районе Плеяд. Звездочка эта будет мерцать несколько секунд и, я думаю, что кто-нибудь из нас все же увидит ее блеск, сидя глубоким стариком где-нибудь на задворках Солнечной системы. Но сейчас каждый из вас должен поклясться мне, что этим человеком будет не он.

— Клянемся! — заорали тысячи глоток детскими голосами, и вскоре корабли выпустили из трюмов своих канонерки и катера, похожие на извергнутые стаей нерестящихся рыб икринки.

Экран схлопнулся, и мы сошлись. И бой длился долго — тридцать три секунды. И мы снова подняли экран. И принялись добивать тех врагов, которые оказались внутри него. И на корабли-матки вернулись две канонерки из восьмидесяти и пять безнадежно поврежденных катеров из трехсот девяносто шести. И когда я подсчитал потери — наша боеспособность составляла тридцать пять процентов от первоначальной, а соотношение с силами противника выросло до один к десяти, — в мой наблюдательный пункт забежал легко раненный Вэнс.

— Фобос, люди... — заговорил сиплым голосом.

— Что люди? Что за глупая истерика? — переспрашивал я Вэнса, стаскивая его пробитый шлем и заливая рану коллоидом. — Объясни мне толком, что случилось.

— Да отстаньте же, мистер, — Вэнс оттолкнул мои руки. — Черт с ней, с этой царапиной. Я же говорю вам — с людьми что-то случилось.

— А что с ними может случиться? Они что, обделались все скопом? — Я тихо рассмеялся собственной глупой шутке.

— Нет мистер, — Вэнс вдруг перешел на шепот и в глазах я его прочел этакий спокойный ужас, какой бывает, когда кровь напичкана транквилизаторами, и мозг отчетливо сознает происходящее, — они просто лежат. Они все будто в летаргическом сне. Все, кроме малых детей, которые визжат и мечутся по отсекам гражданских кораблей.

Немного опешив, я переспросил:

— И штабные офицеры... Тоже?

Ни говоря ни слова, Вэнс с кривой ухмылкой махнул рукой в сторону коридора. Я выглянул наружу и увидел тело мистера МакКорфи. Похоже было, он направлялся ко мне, но не дошел несколько шагов. МакКорфи являлся вроде бы живым, но пока я дотащил его до центрального поста, где были необходимые приборы, у меня создалось необъяснимое впечатление, что передо мной уже не человек. Озабоченные ремонтники занялись телом мистера МакКорфи, а я в мрачном настроении принялся глотать горячий кофе. Все более и более дурные мысли лезли в мою голову. И когда один из ребят извиняющимся голосом сообщил мне, дескать, простите, мистер, но у пострадавшего отсутствует активность коры больших полушарий, я только произнес:

— Все ясно.

И пояснил, поймав вопрошающие взгляды стоящих подле меня:

— Сезон охоты за душами можно считать открытым.

* * *

Падший одел свою любимую человеческую плоть и принялся созерцать и наслаждаться ею, благо рядом было большое зеркало. Он трогал руками длинные, тщательно расчесанные волосы, гладил тонкую белую кожу, показывал сам себе острый розовый язычок. Затем Падший повернулся в профиль и слегка выпятил грудь — любуясь плавными линиями тела. Как только он увидел эту плоть человеческой самки, будто безумие охватило его. Он тотчас сбросил с себя порядком надоевшее ему обличие рогатого и вселился в новую, прелестную оболочку. Может быть, так случилось потому, что тело это принадлежало раньше мисс Вселенная, которую угораздило оказаться на борту лайнера, когда его захватили киберы. У Падшего хранилось еще несколько тысяч тел — в основном взрослых мужчин. От остальных людей он брал только души, ибо физическое состояние плоти детей и стариков не позволяло использовать ее в тяжелой работе. Теперь лишь изредка Падший облачался в тело рогатого — народ этот был полностью покорен ему — и поэтому обладание такого рода плотью не приносило ему ровным счетом никакого удовольствия. А люди — совсем другое дело. Люди были вершиной творения Вседержителя, и их устройство было наиболее уподоблено духу его. И обладание человеком приносило для Падшего удобства необычайные.