Порочный наследник

– …сделать приятное леди Изабель? – закончил за него Хардеуэй и понимающе покивал головой.

Фэллон умолк, услышав эту правду от своего друга. Конечно, он разрывался надвое. Он хотел быть достаточно хорошим для Изабель. Но, по иронии судьбы, лучшим вариантом избавить ее от проблем был способ, который он использовал в работе со всеми вокруг, – нечистый, полный интриг. И как только он это сделает, она исчезнет.

Хардеуэй отодвинул пустой стакан и оперся руками о стол.

– Давай-ка пока позаботимся о ее жизни и безопасности, используя любые мошеннические и незаконные способы, имеющиеся в нашем распоряжении, – предложил он.

– Ты говоришь об этом только потому, что хочешь дать Грейплингу в морду. – Фэллон хорошо знал своего приятеля.

– Это правда, – не стал возражать Брайс. – Но, Сент-Джеймс, Общество делает также много хороших дел. Моя бабушка всегда говорила мне…

– Послушай! – выставил Фэллон руку вперед. – Я еле пережил историю о лошади. Бабушкиных мудростей я уже не вынесу. – И откинулся на спинку стула, готовясь к долгому рассказу, потому что знал, что его друга ничто не остановит.

– Я коротко, – пообещал тот. – Баланс. Все дело в балансе, равновесии. Хорошо ли, плохо – это все относительно.

– Дай сразу догадаюсь: твоя бабушка говорила тебе, что быть плохим мальчиком – это хорошо?

– Она рассказывала историю про гнилые фрукты и варенье на зиму, – глазом не моргнув, продолжил Келтон. – Поучительная байка, хотя у меня она никогда не вызывала особого восторга. Вот если бы бабушка добавила туда ставку на хорошую лошадь…

Если бы проблемы Фэллона были такими же простыми, как заготовка варенья на зиму, у него не было бы той девушки, которую он любил и которая была заперта наверху, а тем временем он не планировал бы преступление против здравого смысла. Но идея о балансе вовсе неплоха, отметил он и поднялся со стула.

– Что-то я засиделся, – расправил он плечи, потянувшись.

– Не хочешь послушать еще? – поддразнил Хардеуэй, когда Фэллон обошел стол. – После стаканчика виски я хорошо разбираюсь во многих жизненных вопросах.

– Как ты сказал? Все дело в балансе? – кивнул Фэллон и немедленно направился к Изабель.

Глава шестнадцатая

Дневник Изабель Фэрлин

Март 1817 года

Сегодня отличный денек! Первые признаки весны уже витают в воздухе. Растения в саду в течение недели покроются почками, приветствуя самое веселое время года своими первыми цветами. Я отважилась поехать на Бонд-стрит с матерью и Викторией, чтобы купить последний необходимый предмет перед сегодняшним балом – туфли для танцев в тон моему бледно-голубому платью. Несмотря на то что я уже побывала на различных приемах, сегодняшний бал, как ожидается, станет одним из крупнейших в этом сезоне. Я никак не могу справиться с волнением. Вскоре звуки музыки польются в воздухе, и я буду кружиться по бальному залу в свете тысячи свечей. Надеюсь, что бусины на моем платье будут сверкать там так же точно, как в моей спальне. Их блеск напоминает мне мерцание звезд. Я буду наслаждаться каждой секундой этой ночи и каждым шуршанием своего платья, когда оно закручивается вихрем вокруг ног.

Изабель.

– Ах, милашка Изабель! Ты даже не представляешь, что я приготовил для тебя в этом сезоне. – Реджинальд усмехнулся и бросил дневник обратно в сумку, откуда и достал его сегодня днем.

Если бы он сейчас видел ее заплаканное лицо! Быть запертым в доме Сент-Джеймса – достаточная причина, чтобы заставить плакать кого угодно, а Изабель находилась там уже несколько недель.

Он поцокал языком и проговорил нарочито жалобным голосом:

– Защити же эту маленькую пешку, Сент-Джеймс. Не подставляй ее папочку таким ужасным образом.

Он подошел к столу в углу своей новой комнаты, на котором держал бутылку виски, и налил полный стакан. Улыбнувшись, поднес его к губам и сделал глоток.

– Я выиграю, ты же это знаешь как дважды два, – произнес он, не обращаясь ни к кому.