Порочный Принц

— Это ты, мой маленький племянник. Это все из-за тебя.

— Нет. — мой голос переполнен эмоциями, когда я останавливаюсь на небольшом расстоянии, боясь спровоцировать Ронана, если подойду ближе. — Это не ты, Ронан. Это он. Ты не несёшь ответственности за его выбор и его действия. Ты жертва, он нападавший.

Ронан тяжело дышит, его грудь поднимается и опускается так быстро, что я боюсь, что с ним что-то случится.

— Это не ты, — повторяю я, медленно приближаясь к нему.

Моя рука находит его, и он позволяет мне прикоснуться к нему. Он не вздрагивает и не отталкивает.

Тепло разливается в моей груди, когда я медленно встаю рядом с ним, мое сердце бьется громко и быстро.

Пальцы Ронана начинают разжиматься вокруг пальцев Эдуарда, и я медленно выдыхаю. Дело не в том, что я беспокоюсь об этом ублюдке; я просто не позволю Ронану стать убийцей из-за него.

Я хорошо справляюсь с тем, чтобы стать им, но Ронан не может. Он чопорный, правильный и... легкий. Он мой свет, и я не позволю никакой тьме оторвать его от меня.

Дверь машины открывается, и Эдрик медленно выходит.

Легкое волнение этой сцены отвлекает меня на секунду.

Этого достаточно, чтобы все закончилось.

Этого достаточно, чтобы мой мир перевернулся с ног на голову.

— Знаешь что? Если я не могу заполучить тебя, то почему кто-то должен? — Эдуард обхватывает связанными руками шею Ронана сзади. — Пока смерть не разлучит нас, мой маленький племянник.

А потом он тянет Ронана за собой с обрыва.

Глава 35 Эдрик

Рождение с титулом влечет за собой ответственность.

Меня воспитали так, чтобы я верил в две вещи. Первое, в фамилию Астор. Второе, не показывал эмоций, поддерживая фамилию Астор.

Моей жизнью правили строгие традиции и ожидания. Моего отца считали позором за то, что он женился на простолюдинке после смерти моей матери.

Я считал его храбрым.

Но я знал, что мне не простят такой ошибки. Два поколения подряд убили бы уважение, которое мы собирали годами.

Вот почему я женился на человеке со статусом. Мне повезло, что женщина, с которой я связал себя узами, была не той женщиной, которую мой отец изначально планировал для меня.

Чего Шарлотта не знает, так это того, что я впервые увидел ее на одном из банкетов отца. Она была такой жизнерадостной душой, которая заставляла меня чувствовать что-то другое, кроме постоянного давления долга.

Я тот, кто вбил отцу в голову устроить брак с ее отцом, но так как у нее была старшая сестра, я должен был жениться на ней. Я нашел решение, способ обойти это, как только заметил ненормальный интерес Селин к машине ее отца. Я подошел к ней с улыбкой и призвал ее следовать зову сердца.

У меня не было никаких сомнений в неудаче, потому что Селин была предприимчивой, романтичной и очень влюбленной. Я только сделал этот шаг, прекрасно зная, что она согласится. Она так и сделала и сбежала.

В результате моего тщательно продуманного плана я оказался с Шарлоттой.

Сначала она ненавидела меня и думала, что я слишком горд и высокомерен — ее слова, не мои, — и она не переставала напоминать мне об этом факте. Однако я не сдавался, и в конце концов моя прекрасная жена нашла время, чтобы приостановить свои осуждающие суждения, и остановилась, чтобы увидеть меня. Когда она это сделала, я наконец-то овладел ею.

Шарлотта причина моего счастья. Она единственный человек, который способен заставить меня меньше думать о долге, а больше о жизни.

Она и есть жизнь.

Или, скорее, центр моей жизни.

Когда врач сказал, что ее здоровье может не позволить ей родить детей, я пошел против правил моей семьи о деторождении и сказал ей, что они мне не нужны. Ее здоровье и жизнь были для меня важнее, чем любая глупая необходимость сохранить фамилию Астор живой.

Когда она забеременела, она умоляла меня оставить ребенка. Она сказала, что хочет подарить нам обоим чудо.

И она это сделала. Вот как Ронан появился на свет.

Наша первая встреча с ним произошла благодаря улыбке. Я никогда не чувствовал себя более гордым, чем в тот момент, когда встретил своего прекрасного мальчика.

Он и Шарлотта — моя жизнь, хотя я, по общему признанию, плохо это показываю. Я положился на эмоциональную натуру Шарлотты. Я слишком напряжен, пока она слишком далеко, поэтому ее эмоции лучше доходили до него.

Однако раньше я чувствовал, что мы с Ронаном связаны, хотя почти не общались. Он прижимался ко мне и рассказывал обо всех драконах, которых он убил в своих видеоиграх. Он спрашивал меня о вещах и жаловался, что Ларс заставляет его пить молоко.

Затем он прекратил.

Вот так просто мой сын перестал приходить ко мне. Он прекратил говорить со мной о своих драконах, молоке и друзьях.

Однако он никогда не прекращал говорить Шарлотте. Я списал это на тот факт, что он всегда чувствовал себя ближе к ней, и, хотя это задело, я оставил его наедине с самим собой.

Здоровье Шарлотты занимало все мое время и внимание, и из-за этого я пренебрегал Ронаном. Я думал, что он взрослый и что он все равно предпочитает Ларса. В конце концов, Ронан говорил с ним больше, чем когда-либо говорил со мной.