Порог

Странную раздвоенность чувствовал Андрей. Его тянуло в храм; иногда он мог находиться там часами, среди запахов ладана и пения прихожан во время службы. Смотрел на икону Спасителя, в Его огромные глаза, взирающие ему прямо в душу, и плакал, и просил прощения, но на исповедь решиться не мог. Иногда он приходил в храм с женой, но чаще в одиночестве — иначе рано или поздно она бы предложила ему вместе исповедаться. А так он был наедине со своими мыслями, которые, по его собственному выражению, «причесывал» ему отец Андрей.

Год назад, придя на вечерню, он не нашел в храме батюшки и спросил о нем, не заболел ли. Узнал страшную новость — в праздник водосвятия, на Крещение, случилась беда. Окунувшийся в прорубь прихожанин не вынырнул, и за ним вслед нырнул отец Андрей. Он вытащил прихожанина, который оказался пьяным в стельку, даже не простудился. У отца Андрея от стресса случился инсульт, от которого он не оправился. Нет, формально он был жив, но впал в кому. Просто поразительно, сколько испытаний выпало на его долю.

Иванова с трудом пустили к нему. В палату пускали только родственников, а родственников у отче не осталось, но зато он был так любим приходом, что порой у больницы стояла очередь. Андрей перечислил больнице крупное пожертвование, и врачи его пропустили. Священник, подключенный к аппарату жизнеобеспечения, казалось, просто спит и видит удивительные добрые сны, таким одухотворенным было его лицо… Врач ничего не сказал о прогнозах. Андрей перерыл весь Интернет, нашел там, что вероятность восстановления ничтожна, но ухватился за нее. В нем теплилась надежда…

Сейчас Андрей Иванов отчетливо вспомнил, кто такой архангел Михаил, благодаря отцу Андрею, — он отвечает за омовение души перед входом в небесный Иерусалим. Что помощник он в печали и тоске и милосердный проситель за людские души перед Богом. Считается святым предводителем во главе огромного воинства бойцов против зла на земле. И сейчас он, грешник, стоит перед ним, словно имеет на это право…

Андрей опустил глаза.

— Все знаю о тебе, — вновь раздался у него в голове голос, губы архангела по-прежнему не шевелились. — Тяжесть у тебя на душе великая. Но душа твоя светла. Да и не виноват ты.

Потребовалось время, чтобы Андрей осознал то, что услышал. Не виноват? Он? Как? Он, отправивший на тот свет столько…

— Неужели ты думаешь, что сам отправлял кого-то на тот свет? — спросили глаза архангела Михаила. — Запутали тебя, человече. Все и всегда подвластно только Отцу нашему небесному. Я встречаю невинные души, и они пополняют наше небесное войско. Поверь, Отец наш небесный знает, на ком есть вина, а на ком ее нет. Это не ты решал или не решал смерти свершиться, нет на тебе вины.

— Да как же это?.. — прошептал Андрей. — У меня бред?

— Нет, человече, это не бред. Ты уже здесь, в приделах небесных, а тело твое осталось там, на земле, — сказал архистратиг.

— То есть… То есть, получается, я столько лет позволял себя морочить, а под конец позволил себя убить? — не веря, все спрашивал Андрей.

— Не совсем. Человек слаб, но слабость его простительна, если душа чиста и если он раскаивается искренне, — изрек архангел. — А чиста она тогда, когда чисты помыслы. И, даже будучи игрушкой в руках врага, можно оставаться человеком, ибо выбор у души есть всегда. Она выбирает либо созидание, либо разрушение. Любовь — это всегда созидание, и в большом и в малом.

Андрей внезапно вспомнил еще одну икону с архангелом Михаилом. Там в руках его были весы.

— Люди считают, что я взвешиваю души, дабы понять, сколько в них света, а сколько — тьмы, — тут же откликнулся Михаил. — Просто потому что человеку привычнее этот образ. Чтобы понять человека, достаточно посмотреть на него.

Андрей вспомнил слова своего маленького сына: «Ты — весь светлый, такой перламутровый, а внутри тень».

Ему страшно было даже предположить, что это означало. Если его сын знает то, что знает архангел…

Андрей заметил, что Михаил смотрит на него пристально, но в пристальности этой была только любовь. Так отец наблюдает за ребенком, который решает какую-то сложную для него задачу, — чтобы не мешать, но в нужный момент прийти на помощь.

— Идем? — предложил архистратиг.

Вдруг они оказались в маленькой чистой кухоньке, где уже закипал чайник, на столе стояли белые чашки с блюдцами и вазочки с вареньем, а архангел Михаил, в простой белой футболке и серых спортивных брюках, спокойно разливал чай.

— Нет, решительно не понимаю, — произнес в отчаянии Андрей. — Не понимаю — ничего!

— Успокойся, — помахал ему архистратиг, и на этот раз губы его двигались, как у всякого человека. — Конечно, все, что ты видишь, привычно твоему глазу и восприятию. На самом деле все здесь по-другому, но ты принять это еще не готов. На все нужно время. Поэтому, чтобы тебе было проще, все сейчас именно так, но соберись и внемли. Я знаю, сколько вопросов ты хочешь мне задать, и готов ответить на все. Знаю, что тебе нравится простой черный чай — вот он, свежий и ароматный. И вишневое варенье, которое ты любишь. — Вишневое варенье в раю, — смятенно пробормотал Андрей.