Порог греха

Алесь уверенно вёл снегоход, объезжая тёмные прогалины, упавшие деревья, буреломы и завалы. Чувствовалось, подобный путь он проделывает не впервые. Иногда Алесь оглядывался, вздёргивал головой: «Ну как?» Она с улыбкой кивала: «Всё отлично!»

Преодолев болото, Алесь вывел снегоход на ровное сухое место и остановился. Метрах в двадцати от них высился в зимнем оцепенении смешанный лес, окутанный снежными шубами и покрывалами.

Белый зверь, похожий на небольшую собаку, вынырнул из белой пущи и бросился на Алеся. У Ксении оборвалось сердце. Но странно: зверь не проявлял агрессии. Вырвавшись из рук Алеся, он бегал вокруг него, урчал и смешно подпрыгивал в воздух, явно радуясь.

– Испугались? – Алесь поднялся с земли и начал отряхивать снег с маскхалата. – Это настоящий рысь. Самец. Мой друг и брат. Самое дорогое существо на свете! Когда я покидаю своё логово, он провожает, а потом встречает меня. На болото я ему выходить не разрешаю: здесь его подстерегает смертельная опасность, ведь он воспитан по-домашнему. Я нашёл его год назад слепым котёнком. Мать по каким-то причинам оставила его: видимо, погибла. Он очень умный, всё понимает!

– А можно его погладить? – не дожидаясь разрешения Алеся, Ксения протянула к рыси руку. – Кис-кис-кис. А у него есть имя?

– Конечно. Его зовут Андакан. В переводе с эвенкийского – «друг».

– Андаканчик, славный мой котик, – запела ласковым голоском Ксения, – ну подойди же ко мне!

Рысь понюхал воздух. Зелёные глаза его обострились вниманием, но он не двинулся с места.

– Осторожничает, – Алесь погладил Андакана за ушами. – Обнюхается, поймёт, что вы ему ничем не угрожаете, будет и с вами якшаться! Он ласковый зверь, не хуже собаки, а может быть, и во много раз лучше! Собак я никогда не держал, не знаю, но командам его обучил собачьим.

Алесь стянул с руки шерстяную варежку и кинул её далеко от себя.

– Апорт!

Рысь прыжками достал место падения поноски и принёс её.

Ксения тоже сняла с руки кожаную перчатку.

– Апорт!

Андакан удивлённо посмотрел на хозяина: брать или не брать?

– Фу.

– Да, – засмеялась Ксения, у вас полный альянс. – А защитить он вас может, если, скажем, зверь нападёт?

– Никаких сомнений, – Алесь присел на корточки, обнял Андакана, потом посмотрел куда-то в пространство и, обращаясь к кому-то неведомому, сказал, словно утверждаясь в сокровенных мыслях, – мы друг за друга жизни не пожалеем! – и собрал к переносице кожу на лбу.

Месяц назад он поехал в Осикту повидаться со Степаном: тот снабжал друга разнообразной информацией «из первых уст» руководства областью и народа. Радио и газеты, подотчётные губернатору, честных вестей не давали. По их сообщениям можно было сделать только один вывод: народец живёт трудновато, но под чутким руководством Салипода преодолевает все трудности, в будущее смотрит с оптимизмом и не теряет присутствия трудового духа.

Андакана он оставил, как всегда, на границе острова и болота.

В самый разгар беседы друзей, ни с того, ни с сего заныло, заболело у Алеся под сердцем.

– Прости, Стёпа, – вздёрнулся Алесь, – что-то у меня на острове случилось.

– Что там может случиться? – запрепятствовал Степан отъезду друга. – Туда же никто посторонний не попадёт!

– С Андаканом беда! – и помчался бегом к реке, где в километре от села хоронился в густом кустарнике снегоход. А потом гнал его на предельной скорости, едва не перевёртываясь на крутых поворотах, занесённых снегом, выворотках и обледенелых суметах-катушках.

Андакан пренебрёг запретом хозяина покидать пределы острова и вышел на болото. Здесь на него напал какой-то более сильный зверь. Снег был беспорядочно истоптан, запятнан клочьями шерсти и густо забрызган кровью. Багровая борозда и привела Алеся к Андакану. Рысь прополз в сторону озера метров сто и потерял сознание. Чьей-то сильной когтистой лапой у него были разорваны ухо, плечо и пробит череп.

Дома Алесь сделал Андакану укол антибиотика, обработал раны перекисью водорода и смазал целебной мазью. Рысь часто и тяжело дышал, постанывал как человек. Из маленькой клизмочки Алесь понемногу вливал ему в рот отвар целебных трав, прикладывал к голове и телу влажные полотенца. Двое суток почти без сна не отходил от него. А на утро третьего дня, не выдержав напряжения, прикорнул на топчане рядом с ним, да и провалился в сонное забытьё. Проснулся от какой-то тяжести на шее. Это были передние лапы Андакана. Обхватив ими голову Алеся, он спокойно и мерно дышал ему в ухо. Алесь высвободился из объятий друга. Андакан спал, высунув розовый язычок. Нос у него был влажным и холодным. Значит, жар унялся. Алесь убрал с лица счастливые слёзы.

Через полчаса Ксения уже стояла у скалы, на вершине которой и находилось жилище таёжного отшельника.

Алесь обнял ствол могутной сосны, прижался к ней щекой.

– Поздоровайтесь, Ксения Львовна. Это мама!

Ксения обхватила ствол руками. Гулкий ветер ухал в нём. Источалось тепло.

– Теперь прошу в моё логово.

Ксения покосилась на две каменные ванны, исходящие парком.

– Можете при желании искупаться.