Порог греха

Как только за Ксенией закрылась дверь, она бросилась к телефону. Долго трещала наборным диском. Когда на другом конце провода подняли трубку, сердито прокричала:

– Палец чуть не сломала! Не дозвонишься до тебя! Сам говорил: в любое время дня и ночи! А щас какая ночь? Утро уже… Поехала она. Да! Да! С Гекчановым. На становище.

С минуту Ксения постояла на крыльце гостиницы, обвыкая на морозе. Прокалённый им воздух сразу же заставил укоротить дыхание. Она прикрыла рот шерстяным платком и поглубже натянула на голову ондатровую шапку-ушанку. Крепость мороза ощущалась даже под тремя шерстяными рейтузами, пуховой кофтой и курткой на овечьем меху.

Глухая, непроглядная, стылая тьма охватывала Ксению со всех сторон. На небе – ни звёздочки, значит, оно сплошь закрыто облаками. Предвестником стылого непогожего дня – порывистый ветер, жутковатым напором пытающийся свалить с ног. Ксения облегчённо вздохнула, когда на дороге, идущей к гостинице, мелькнули огни автомашины.

Гекчанов поздоровался, помог положить на заднее сиденье тяжёлую дорожную сумку и, пока ехали до места встречи с Рысью, не произнёс ни слова. В кабине, плотно обитой изнутри толстым войлоком, было тепло. Ксения придрёмывала под мерное урчание мотора. Ехали по льду реки, хорошо прилизанному ветрами, с напрочь прикатанным колёсами машин снегом: по этой ледовой дороге вывозили из тайги лес.

Минут через сорок Гекчанов остановился и вышел из машины. В свете фар Ксения увидела снегоход «Буран» (не раз приходилось передвигаться на таком в командировках по северным районам области), с прицепленной к нему санной повозочкой с покатым, на дугах, белым верхом. Возле неё стоял человек в белом маскхалате. Гекчанов обнялся с ним. С минуту они о чём-то говорили. Затем человек подошёл к машине и открыл дверцу со стороны Ксении.

– Здравствуйте. Я тот, с кем вы искали встречи. Рысь. Алесь Вацлавич. Как вам будет угодно! Прошу вас на мой транспорт!

У Рыси был приятный баритон. «Наверное, он хорошо поёт», – подумалось Ксении. Она назвала себя по имени и отчеству и, выбираясь из кабины с его помощью, добавила:

– Называйте просто Ксюшей.

Гекчанов попрощался. Машина, помаргивая красными фонарями задних стоп-сигналов, скрылась во тьме ещё не закончившейся северной ночи. По реке мело. Рысь достал из повозки огромный овчинный тулуп, надев который, Ксения буквально утонула: так он был ей велик! Рысь помог ей забраться в повозку. Поставил в ноги дорожную сумку и укрыл их какой-то меховой полостью.

– Здесь вам будет тепло. В изголовье есть карман. В нём термос с чаем и бутерброды. Можете перекусить. Путь неблизкий. Постарайтесь заснуть. Входной клапан закрывается изнутри тесёмками.

Детский восторг ожидания чего-то необычного, удивительного, охватил Ксению. Есть не хотелось. Она закрыла клапан. Устроилась поудобнее на мягком ложе и, полностью отдавшись ровному, с убаюкивающим покачиванием, движению саней, неожиданно для себя быстро заснула.

Проснулась Ксения от тишины и покоя: повозка не двигалась. В свежий морозный воздух примешивался знакомый с детства, ласкающий память обоняния запах костра.

– Алесь Вацлавич! – позвала девушка, развязывая тесёмки клапана.

Рысь помог ей выбраться.

День занялся уже давно, но было ощущение сумрака. Солнце бледным шаром висело над чахлым лиственничным лесом. Медленно, словно нехотя, сыпались из низкой сплошной пелены облаков снежинки – можно было разглядеть каждую в отдельности! Унылый, однообразный пейзаж в свете серого морозного дня скребанул по сердцу.

– Уже приехали? – Ксения огляделась по сторонам, не скрывая настроения.

– Нет-нет! – поспешил рассеять её разочарование Рысь. – Это болото. Вот минём его – там откроются красоты волшебные. Может быть, и солнышко покажется!

– Давно мы стоим?

– Где-то около часу. Не хотел вас тревожить. Местность здесь кочкарная – все внутренности вытряхнет! Ждал, пока вы сами проснётесь.

– Да, давно я так сладко не спала, – потянулась Ксения, – уж и не помню, когда ещё так доводилось!

Рысь усадил её у костра на поваленное дерево. Подал пластмассовую кружку с чаем и ломоть чёрного хлеба с кусочками поджаренного на вольном огне свиного сала. Сам сел за костром напротив, и Ксения могла теперь разглядеть его: кудрявая борода, начинаясь под глазами, полностью закрывала рот и шею, торчал только прямой нос с чуть заметной горбинкой; густая тёмно-русая, с проседью, шевелюра ниспадала на плечи; карие подвижные глаза искрились весёлым лукавством.

– В заушениях ваших коллег я предстаю этаким лешим, вурдалаком, который пьёт кровь и питается сырым мясом. Похож?

– Вы напрашиваетесь на комплимент, Алесь Вацлавич? – Ксения отхлёбывала чай и жмурилась от удовольствия. – Какой аромат! Господи, никогда не пила подобного!

– Это заварка из семи таёжных трав. Она очищает кровь. Бодрит мышцы тела. Проясняет мозг.

– Как долго вы намерены продержать меня в своих владениях, господин Рысь? – игриво спросила Ксения. От выпитого чая у неё сразу же улучшилось настроение.

– Это число часто упоминается в русских народных сказках.

– Значит, три дня.