Порог греха

На мгновение помутившийся разум просветлел. Мозг заработал с привычной отчётливой ясностью. Встав на колени, Алесь достал из саней гранатомёт. Положив на плечо холодный ствол, прицелился. Вертолёт уже сидел на льду, вздымая над собой тучу белой пыли. И те, кто находился внутри машины, ждали, пока она осядет. В момент, когда открылась дверь вертолёта, Алесь спустил курок. Взрыв был такой силы, что некоторые обломки долетели до снегохода, зашлёпали вокруг него.

Алесь осмотрел Андакана: у него была разорвана пулей спина, он был без сознания. Вторым шприцем Алесь сделал другу укол. Закутав в шубу, положил в сани.

К Буркачану ехали медленно и долго, потому что управлять снегоходом пришлось одной рукой. Он так ослабел, что с Андаканом на руках кое-как поднялся по лестнице. Пока их отсутствовал, помещение выстудилось. Не раздеваясь, Алесь забрался на кровать, положил тело друга на свои колени и закрылся толстым ватным одеялом. Его знобило.

Андакан потерял много крови и умирал. Алесь чувствовал руками, как сердце друга замедляет живодавный бой. Когда он притуливался лбом к горячей голове рыси, слёзы попадали на морду Андакана и тот силился открыть глаза и рот, чтобы привычно лизнуть лицо хозяина.

– Спи, дружочек, спи, родной мой!

Ладонью правой руки Алесь нежно поглаживал постепенно холодеющее тело Андакана. Левая уже не болела и словно отстранилась от плеча. Под сердцем занялась стынь, расползаясь, онемляла грудь. «Душа вытягивается в ниточку», – вспомнил он определение Дэги о покидающем плоть тепле жизни.

Алесь достал из внутреннего кармана крохотный берёзовый туесок. Тягостная от всего пережитого устань опухольно заполнила и мозг, и душу, подавив былой порыв к жизни и борьбе. Горстка горошин мятно проскользнула по языку и горлу. И почти сразу острые жгучие змейки побежали по всему телу, наполняя его упоительным теплом невесомости и полёта.

«Высшие силы Земли и Неба! Я не знаю, праведным ли был мой жизненный путь. Может быть, он был указан вами! Я прошёл его и понял мудрость избрания: избрание мудреца – учить, избрание пахаря – растить хлеб, избрание воина – защищать Родину. Если смешать все понятия, что будет? Я защищал Родину, как мог, от внешних шакалов и внутренних кровососов. Я исполнял завещание родной крови. В этом жестоком и безжалостном мире только семья – высшая ценность и справедливость, опора и надежда. Погибает она – погибает мир. И одинокому человеку незачем жить».

Как и в новогоднюю ночь, над водной поверхностью озера полыхнул синий огонь. Спирально вытягиваясь к небу, он двинулся к Священной горе. В распахнутую настежь дверь Алесь видел, как блекнут от приближающегося огня звёзды. Беззвучно сверкнула молния. Алесь закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел перед собой Дэги.

– Родная моя, где ты была так долго? Я устал ждать тебя!

– Так повелела судьба, милый! Я тоже измучилась в разлуке!

– Почему у тебя вместо рук крылья?

– Ведь я – Асаткан Дэги, «женщина-птица». Летим со мной!

– Но у меня нет крыльев.

– Милый, посмотри на свои лапы: они такие мохнатые и широкие, как крылья! Ты же Багдама Секалан – «белая священная рысь».

– А куда мы полетим, Дэги?

– В другой, Верхний мир моих предков, туда, где людям не бывает плохо!

Дэги взмахнула крыльями и устремилась в небо. Алесь прыгнул следом, ощущая во всём теле лёгкую подъёмную силу. Дэги летела над белоснежными облаками, иногда поворачивая к Алесю счастливое улыбающееся лицо. Они стремительно неслись к окраине неба, туда, где разливное пламя золотой зари охватывало окоём.

Огонь в жилище Алеся буйствовал до тех пор, пока полностью не выжег, не уничтожил всё, что напоминало бы о пребывании здесь человека.

Больше месяца три военных вертолёта квадрат за квадратом прочёсывали воздушное пространство над тайгой, но так и не смогли обнаружить место, где мог скрываться Рысь. Никто не знал о его смерти. Салипод предполагал звериное затаивание своего врага и ждал нападения каждый день.

Рыскающие по городу и области ищейки губернатора разузнали о дружеских связях Рыси с Нельсоном. Омоновцы разгромили «Лондон». Филипп Жмыхов с частью близких ему бомжей несколько часов держал оборону и погиб. Мертвецов закопали в безымянной яме.

В московской газете «Провинциальная жизнь» начали публиковаться очерки Ксении Друбач, рассказывающие о её встречах с Рысью и делах, вытворяемых губернатором Лесогорской области. Салипод командировал в Москву Джохара Заурбекова. Вскоре в средствах массовой информации появилось сообщение о покушении на главного редактора газеты «Провинциальная жизнь» и журналистку Друбач. С тяжёлыми ранениями они попали в больницу. Редактор умер.

Но каждого человека рок находит в свой срок: ранней весной в уссурийской тайге разбился вертолёт, на котором охотились на тигров Салипод и команда его подельников. Салипода похоронили с воинскими почестями на центральном кладбище Лесогорска. Область возглавил новый губернатор, присланный из столицы. Он оказался хорошим знакомым Друбач и, после её выздоровления, пригласил Ксению на должность главного редактора «Лесогорского вестника».