Порог греха

– Господи, как же я за тебя боялась! – Ксения взяла Алеся под руку и прижалась головой к его плечу.

– А я за тебя!

– Думала: застанут врасплох.

– Я знаю Салипода: он клюнул на наживку и боялся потерять время. Его всегда подводило нетерпение. Правда, я ожидал вас через день-два, но приготовился к встрече сразу же после твоего отлёта в Лесогорск. И не напрасно, как видишь!

– Как же тебе удалось, так незаметно?

– Всё просто: неподалёку от Каменного носа поставил палатку и заночевал в ней. Мимо меня вы бы никак не прошли. Андакан дежурил.

– А взрыв?

– Тоже проще пареной репы: дистанционное управление.

– А дым из трубы?

– Специальная толовая шашка: горит долго, дымит страшно!

Ксения слушала, улыбаясь. У неё снова, как и в первую встречу, было покойно и радостно на душе.

– А если бы сорвалось?

– Я предусматривал и другие способы. В сущности, охранники не входили в план ликвидации, мне нужен был Салипод. Но я не знал, сколько головорезов он привезёт с собой.

– С ним остались Заурбеков и два лётчика.

– Понял!

Они подошли к снегоходу. Алесь показал свои следы и вполголоса, чтобы не слышал Ибрагим, рассказал, как найти его ночную стоянку. Да и Андакан, который остаётся с нею, покажет, куда идти. Это недалеко. В палатке тепло, есть еда. Алесь передал Ксении автомат Ибрагима, пистолет оставил себе.

– Я скоро вернусь! Не беспокойся!

– Будь осторожен, – в глазах Ксении заблестела влага. – Умоляю тебя!

Уже полностью рассвело. День обещал быть солнечным, ясным.

Алесь развязал Ибрагиму руки.

– Не будешь фордыбачить, останешься в живых!

– Клынусь, начальнык!

– Тогда поехали, – Алесь отцепил сани от снегохода.

Уже на подъезде к вертолёту наднесло запахом жареного мяса: Салипод с Заурбековым сидели на складных стульчиках за маленьким столиком у костра, на котором лётчики готовили шашлыки. На столике стояли початая бутылка водки, две рюмки, банка солёных огурцов и тарелка с ломтями хлеба.

– Глуши мотор. Иди к ним. И без фокусов, – предостерёг Алесь Ибрагима, ткнув дулом пистолета в бок.

Алесь был в белом маскхалате, и Салипод с Заурбековым в первую минуту не узнали его.

– Где люди? – спросил Заурбеков Ибрагима. Он держал шампур на отлёте, жирные капли падали в снег.

– Всэ погыблы, – потупился Ибрагим.

– Как? Почему? – Заурбеков вскочил со стульчика. – Что случилось?

– А вот он… он всо, – Ибрагим показал на Алеся.

– Здравствуй, Джохарушка! – с нарочитой весёлостью поприветствовал бывшего начальника Алесь. – Узнал? Не подавись ненароком!

Заурбеков положил шампур на столик. Прожевав мясо, натужно проглотил.

– Ты-ы-ы? – глаза его сузились.

– Картина Репина «Не ждали». Так, Николай Тарасович?

Салипод онемело моргал глазами. Лицо его наливалось сизой кровью.

– Обниматься мне с вами, господа-товарищи, недосуг. Прошу всех встать в один ряд, – Алесь играл пистолетом.

– Что ты задумал?

Салипод снял шапку: голова парила.

– Встать в ряд! – крикнул Алесь чужим голосом и выстрелил под ноги Салиподу. Тот взвизгнул по-поросячьи и подпрыгнул как ужаленный. Поглядывая друг на друга, все молча выстроились.

– Наденьте шапку, Николай Тарасович, не то застудите державные мозги!

– Да, да, – забормотал Салипод, суетливо всовывая голову в пыжиковую шапку. Он был растерян и подавлен.

– Всех прошу на колени. Руки на затылок, – Алесь сухо улыбнулся.

Улыбка испугала Заурбекова. Он знал: так командуют обречёнными людьми. Становясь на колени, не спускал ненавидящего взгляда с лица Алеся.

– Мы ни в чём не виноваты, – заговорил один из лётчиков, до этого с молчаливой покорностью выполняющий команды Алеся. – Не убивайте нас… Мы люди подневольные… У нас дети!

Сколько раз за свою боевую работу слышал Алесь такие просьбы отчаяния и надежды! Промедли с пулей – оторопеет сердце. Размягчится. В таком состоянии не одному десятку пленённых моджахедов подарил он жизнь в Афганистане. Но там были отъявленные ублюдки. А какие враги вот эти летуны с вертушки? Даже явный отморозок Ибрагим не злобил его: стоит, давится слезами. Пальцы, сцепленные на затылке, так и прыгают.

Два врага здесь: Салипод и Заурбеков. Один, как и Ибрагим, тоже сопли распустил: подвывает, как нашкодивший щен. Другой молитву бормочет: искренне верит в Аллаха или придуривается? просто себя успокаивает? Скорее всего, второе. Но он – солдат, он прощения просить не станет. У него свой кодекс чести. Это не слизняк Салипод. Он только орёл, когда властвует. Но накажет Алесь их одинаково. Что копали, в то и попали. Пришёл и его час. По делу и муку примут!

Он окликнул Ибрагима. Тот повернул в его сторону измичканное страданием лицо.

«Вставай» – показал ему жестом Алесь.

Увидев, как он поднимается на ноги, зашевелились остальные.

– Стоять! – Алесь выстрелил в воздух.

– Ты мэня нэ убиват? – вкрадчивым голосом спросил Ибрагим.

«Ну вот, столько пережил и перестрадал ради этой минуты, а радости никакой! И ненависть куда-то улетучилась!» – вспомнил Алесь десантника Алёшку. Тошно и пусто стало на душе.