Порог греха

Припомнился разговор: «Почему вы живёте в одиночестве? Разве нельзя найти женщину, которая могла бы разделить ваше отшельничество?» «А вот вы, Ксения Львовна, смогли бы решиться на такой шаг?» – ответил он вопросом на вопрос. «Наверное, смогла бы». «Вот видите – наверное. То есть, сомнение всё-таки есть. К тому же рядом должна быть не просто женщина, а женщина любимая, друг, моё второе «я»! Но такая пока мне не встретилась. А если бы и встретилась, то вряд ли я бы мог отдать ей самого себя без остатка!» – какой-то намёк прозвучал в последних словах Алеся, но Ксения пропустила его мимо ушей. «А что же ваша Дэги, где она?» «После нашей встречи здесь она исчезла. Уехала куда-то. Второй год о ней ни слуху, ни духу. А, может быть, это и к лучшему!»

Почему к лучшему? Что-то таилось в душе Алеся. И этой тайной он не хотел делиться ни с кем.

Ксения застоялась на холоде: мороз подбирался под накинутую на плечи куртку, продирал спину. Какой желанной стала тёплая постель! И само собой созрело дерзкое решение.

Не оставляя времени на колебания, Ксения быстро вошла в помещение, разделась догола и подошла к топчану Алеся. Он не спал. Андакана рядом с ним не было – видимо, хозяин выпустил его погулять. Ксения откинула одеяло, легла рядом с Алесем на левый бок, обняла его правой рукой и положила голову на грудь. Он лежал неподвижно. Она поцеловала его в губы. Он ответил ласковым поглаживанием её спины и снова замер.

– Я тебе не нравлюсь? – горячий шёпот ожёг его шею. – Ты меня не хочешь?

Странно как-то получилось: сразу же перешла на «ты». Хотя как могло быть по-иному? Кто же выкает в таком интимном положении?

– Нет, – он снова погладил её по спине.

– Что нет?

– Ты мне очень нравишься, ты чудесная!

– В чём же дело? Ты не хочешь изменять своей «женщине-птице»? – поёрничала Ксения.

Ответный поцелуй в губы жарко погнал кровь по всем жилочкам её молодого, изголодавшегося по мужской ласке тела.

Такие мгновения жизни были очень редки. Ксения никогда не отпускала повод первому желанию. Она научилась подчинять страсть рассудку. Но сейчас был её бабий час, и она не хотела потерять его. Ладонью правой руки Ксения скользнула к промежности Алеся. Она знала эту зону безошибочного возбуждения. Алесь не вздрогнул, не потянулся, не застонал от удовольствия, и Ксения, с гасящей её порыв оторопью, поняла причину: «Скопец!» – молнией ударило в голову. С сострадательным пониманием, словно извиняясь, Ксения нежно прикоснулась ладонью к щеке Алеся. Она была мокрой от слёз.

– Прости меня! – только и могли прошептать её разом пересохшие губы.

«Наверное, это немаловажное звено в изломе его жизни, – подумала Ксения, – а может быть, в чём-то и решающее». Испытывая неловкое и стыдливое чувство, она уже в силу годами отработанной привычки выяснять всё до мелочей, шагнула за порог дозволенного.

– На войне? В Афганистане?

– Нет! – ответил он сразу и даже, как показалось, с некоторым озлоблением.

– Несчастный случай?

– Нет.

«Остановись, – приказала Ксения себе, – ему тяжело говорить об этом. Он не хочет говорить об этом».

– Прости… Я не хотела… Я больше не буду спрашивать.

Ксения приласкалась к Алесю и услышала, как с растревоженной быстротой бьётся его сердце, как будто он только что завершил длительную пробежку. Ей захотелось сказать ему что-нибудь очень нежное и ласковое, утешить, успокоить. Но пока собиралась с мыслями, Алесь опередил её:

– Какие тут извинения, Ксюша? Я сам хочу, чтобы ты знала. Кому я ещё могу рассказать о том, как меня изувечили? Жестоко и целенаправленно. По приказу Николая Тарасовича Салипода.

– Губернатора? – Ксения даже приподнялась на постели. – Значит, вот почему…

– Поэтому. А разве это недостойно мести? Горько одно: узнал не сразу – так всё было умело подстроено. Никогда бы не заподозрил Салипода!

– А причина?

– Догадаться нетрудно.

– Шерше ля фам… – раздумчиво сказала Ксения. – Дэги?

– Она самая. Сошлись на ней наши симпатии. Только Дэги предпочла меня, – Алесь с хрустом размял пальцы. – И Салипод отомстил… средневековым способом, – рвущаяся, прыгающая злость напружинилась в его словах. Он тяжело задышал.

– Не надо, не надо! Пожалуйста, не рассказывай об этом! – с материнскою нежностью она погладила рукой его голову. – Не рви сердце: оно и так вон как стучит!

Ксения прижалась щекой к груди Алеся. Он крепко обнял Ксению. На какое-то мгновение девушка увидела его лицо над своим, ощутила его спокойное дыхание, в котором не было страсти. Но, к её удивлению, Алесь начал целовать её осторожно, нежно, едва касаясь губами щёк, шеи, напружинившихся чашечек грудей. Сползая к низу, он дошёл до живота. Тугая кровь забилась в каждой жилочке её тела. Оно выгнулось, как лук, натянутый тугой тетивой. Язык Алеся ласкал её лоно. И не вышел до тех пор, пока она, ослабевшая от неземного блаженства, не распустилась на постели.

Ксения проснулась чуть раньше и разглядывала его Алеся до тех пор, пока он не открыл глаза.

– Ты улыбался во сне. Тебе снился хороший сон?