Порог греха

Алесь любил спокойные, сопровождаемые плавной музыкой и поэтическим текстом очерки о природе, её чудесах и неразгаданных тайнах, рассказы о выдающихся исторических событиях и знаменитых людях; ненавидел докучные выступления одних и тех же певцов, бегающих по сцене и демонстрирующих не столько искусство вокала, сколько красоту собственных тел.

Фильмов показывалось много. В основном это были боевики американского производства, в которых герои без конца враждовали друг с другом, били морды, палили из пистолетов и автоматов, резались на ножах, а в промежутках между боевыми действиями чуть ли не на ходу пили вино, перекусывали, занимались сексом, иногда в сентиментальных сценах роняли фальшивые слёзы. Не лучшими были и саги, рассказывающие о подвигах новой российской милиции: бравые опера, косящие под простых и честных парней, кого-то преследовали, в кого-то стреляли, тоже с кем-то дрались, исполняя долг перед несчастной Родиной, смачно пили водку и оправдывались перед жёнами или любовницами за такой образ жизни со скудной зарплатой и ненормированным рабочим днём.

Чуть ли ни все передачи стремились к одной цели: оглушить, оглупить, вызвать нездоровую зависть к преуспевающим и брезгливость к брошенным и немощным. Разные телевизионные игры, в том числе и любимая Алесем «Что? Где? Когда?», преследовали цель заработать денег. Культ чистогана стал подавляющим во всех сферах жизни: в детском саду, в школе, в спорте, в высших учебных заведениях, в армии, на любой работе. Даже коллективы художественной самодеятельности требовали финансовой подпитки, ибо никто, как ранее, не желал топать ногами и голосить в хоре ради собственного удовольствия.

Дробно-торопливый стук в дверь оторвал Алеся от невесёлых размышлений.

– Разрешите войти?

На пороге стояла Анне. Белокурые волосы её были наспех взбиты. Глаза припухли от недавних слёз. На лице следы свежей помады, наложенной торопливой рукой. Алесь никогда её такой не видел. Анне улыбалась. Но улыбка была деланой, вымученной.

– Алесь Вацлавич, я слышала, что вы большой дока по части машин. Мне нужен ваш совет.

Раньше Анне никогда не обращалась к Алесю ни по какому поводу. Держала его, как и всех других сотрудников администрации на расстоянии, строго и уважительно, как и подобает первой помощнице первого лица области. Значит, случилось что-то неординарное.

– Мне нужно отремонтировать авто. Я нашла проспект станций технического обслуживания, но не знаю, в какую обратиться. У меня редкая иномарка. Боюсь, как бы не испортили.

Анне подошла к столу и положила перед Алесем лист плотной бумаги со списком ремонтных автомастерских.

Блеснуло золото колец, украшающих все пальцы холёной ручки. В самом низу листа была приколота записка: «В девять жду тебя сегодня на автобусной остановке дачного кооператива «Ручеёк». Это очень важно! Если согласен, кивни».

Значит, случилось что-то действительно серьёзное, если Анне не хочет говорить здесь, в помещении охраны, да и вообще в здании администрации. Она, конечно, знает, что все комнаты сотрудников, приёмные и кабинеты заместителей губернатора, банкетный и спортивный залы, коридоры, лестницы, туалетные комнаты, подвалы, подступы к офису просматриваются и прослушиваются отсюда, из логова охранников, но не исключала возможности, что под контролем были и сами охранники.

– Вас кто-то ввёл в заблуждение, – улыбнулся Алесь, – я вожу мотоцикл. В иномарках разбираюсь плохо. Но слышал, что очень хорошую славу добросовестно обслуживающих станций имеют две, – Алесь назвал улицы.

Возвращая проспект Анне, посмотрел в её настороженные глаза и покивал головой. Она понятливо смежила веки.

– Огромное спасибо, Алесь Вацлавич! Я непременно воспользуюсь вашим советом!

Минуты через три после ухода Анне в комнату ввалился Заурбеков. Он был в сильном опьянении и с трудом держался на ногах.

– Где она? – спросил он с нескрываемой, давящей его злостью.

– Кто она? Царица Тамара?

– Царица Анька! – Заурбеков тяжело дышал. В угольно-чёрных глазах плясала хмельная ярость.

– Она сюда заходила? К тебе?

– Да, – с нарочитой весёлостью сказал Алесь, – зашла, спросила, ушла.

– Чего хотела?

– У неё машина захворала. Очень дорогая иномарочка. Хотела знать, где найти подходящего лекаря.

– И всё?

– А чего ещё?

И сразу посерьёзнев лицом, с металлом в голосе, Алесь добавил:

– По известным тебе причинам с некоторых пор женщины меня на свидания не приглашают!

Заурбеков, насупившись, пожевал губами. Набычливо покачал головой.

– Ладно. Извини.

Возле дверей оглянулся и пьяно погрозил Алесю пальцем.

В садово-огородном кооперативе «Ручеёк» находилась дача Анне. Алесь раза два бывал там: сопровождал Салипода, вознамерившегося погостить у своего секретаря.