Порог резистентности (СИ)

Погрузившись в размышления, Тимур не сразу заметил выросшие впереди горы. Только когда снегожорка под ним сбилась с шага, а Слон сменил песню на воинственный боевой клич, он увидел, что цель близка. Выработка. Пространник. Вагонетки со льдом, отправляющиеся неизвестно куда. Предположительно – на Землю, в логово аутеров. Если это предположение ошибочно, их план превратится в пустышку, а люди проиграют снеговикам окончательно и бесповоротно. Нет, мысленно взмолился Тимур, пусть все будет так, как мы думаем. Иначе… Иначе просто нечестно! Мы заслужили это. Мы прошли через такое, после чего ад покажется парком аттракционов. Мы выжили, хотя нам не оставили ни единого шанса. Все это не может, просто не имеет права оказаться напрасным.

Когда фантасмагорическая кавалькада достигла выработки, Тимур сразу понял – что-то не так. Пустые вагонетки стояли перед мертвым порталом, на треть засыпанным снегом. Глубокий снег покрывал тропу, уходящую вглубь ледяной скалы. И ни один человеческий след не нарушал эту белизну.

Слон обошел состав кругом, быстро взобрался по лесенке, чтобы заглянуть внутрь и, спрыгнув, коротко сообщил, что тут творится какая-то хрень и очень хорошо, что они вернулись, потому что отмороженный Швед, видать, развалил всю каторгу на хрен. Где это видано, разорялся Слон, чтобы выработка простаивала? Жрать-то чего братья-каторжане будут? Или они снегожориной запаслись по самое не улыбайся? Тут амбал резко заткнулся и испуганно зыркнул на Раду, застывшую на бронированной спине, подобно диковинной статуе. Подумав, Слон длинно и путано объяснил, что ничего такого в виду не имел, просто обычные каторжники ведь не знают, что твари гадские вовсе и не гадские, а наоборот полезные, потому что испокон веку червяков этих мочили и жрали, вот и вырвалось случайно, а обидеть госпожу Раду он и не думал даже…

– Заткнись, – коротко посоветовал Тимур, спрыгивая в снег. – Госпожа Рада не в обиде. Закрыли тему. Давайте лучше решим, что дальше?

Простой и изящный план летел ко всем чертям. Предполагалось добраться до ближайшей выработки, отпугнуть каторжников снегожорками и без помех обработать лед перед отправкой. Средство, которое разработали Риф и его приятель-нзунге, являлось, по сути, простейшим биооружием, и должно было повлиять на бактерии-симбионты, когда-то выращенные нзунге и привитые аутерам. Те самые бактерии, как понял Тимур, из которых Терри Дальний гнал фуду. Благодаря этим бактериям аутеры стали долгожителями и научились выживать в самых экстремальных условиях. Им были нипочем радиация, отсутствие пищи или дыхательной смеси. Все необходимое производили бактерии, единственное, в чем нуждались снеговики – в воде.

Тимур надеялся, что снеговики, получив партию испорченного льда, заявятся на Фригорию. Ревизор, или лучше целая комиссия, станут отличными заложниками и обеспечат людям безопасное перемещение на Землю.

Но льда не было! И судя по нетронутому снежному покрову, этот пространник давно уже не открывался.

Неслышно подошел Джокер, тронул Тимура за рукав:

– Нужно проверить остальные выработки.

– Эта была самой крупной, – возразил Тимур. – Здесь меньше всего хищников и удобный подход к порталу. Ее не могли забросить просто так.

– Эпидемия?

Тимур нахмурился:

– Возможно. Мы должны пойти в сектора. Вдруг кому-то нужна помощь.

Какого хрена, возмутился Слон. Когда шведовы бойцы нас мочили, кому-нибудь до этого дело было? Вот и пусть подыхают, как собаки бешеные! А идти туда незачем, еще, не приведи господь, заразишься! Серый согласно кивнул, принимая его сторону.

Но снегожорки уже разворачивались, вытягиваясь в колонну, направленную в сторону лагеря. Рада, так и не проронившая ни слова, махнула рукой, приглашая остальных отправляться в путь.

Слон, ворча про баб, от которых все беды, потому что мозгов им бог не дал, одни только волосы и сиськи, а некоторых даже этим обделил, взгромоздился на снегожорку. Джокер и Серый последовали его примеру. Тимур бросил последний взгляд на безжизненный портал и, кусая губы, тоже полез на броню.

До сектора добрались быстро – снегожорки при желании могли развивать приличную скорость. А сейчас их подгоняло волнение Рады. Даже Тимуру временами казалось, что он чувствует излучаемое женщиной нетерпение, хотя, по ее словам, передавать эмоции людям она не умела.

Остановив снегожорок, Рада медленно стянула с лица маску и повернулась к Тимуру. Лицо у нее было совершенно белым, только ярко выделялись черные тени под огромными, до краев наполненными ужасом глазами.

– Это не болезнь, – еле слышно прошептала она.

Тимур молча спрыгнул с бронированной спины червяка и, настороженно прислушиваясь, подошел к неровному провалу бывшего входа в сектор.

Сложенный из каменных блоков тоннель превратился в развалины. Часть стены сектора обвалилась внутрь, и зима воспользовалась этим, засунув в темноту длинный снежный язык.

Тишина – мертвая, абсолютная – прижимала к земле, давила. Тимур сделал несколько шагов и понял, что невольно втягивает голову в плечи. Он заставил себя выпрямиться. Нервно облизнул губы.