Порог резистентности (СИ)

Позади ругнулся Слон, предлагая Жмуру не жевать сопли, а по-быстрому оглядеться и валить из этого неприятного места. Тишина испуганно отпрянула, скрылась в темном чреве сектора.

Иррациональный страх немного отступил, и Тимур смог заставить себя подойти к самому входу. Активировал фонарик. Заглянул, готовый в любой момент броситься наутек…

И застыл, пораженный увиденным.

Мимо протиснулся Слон, на ходу рассуждая о тормозах, которые только всех задерживают вместо того, чтобы… Тут амбал на мгновение заткнулся, а потом загнул такую многоэтажную конструкцию, что удивил даже Тимура, успевшего за годы общения с маргиналом наслушаться всякого.

– Это не эпидемия, – бесстрастно констатировал Джокер, присоединивший луч своего фонаря к двум другим, беспокойно прыгающим по черному нутру сектора.

Азиат подошел к ближайшему от входа отсеку, наклонился, рассматривая того, кто лежал внутри.

– Жмур, – коротко позвал он. – Смотри.

Тимур, преодолевая внутреннее сопротивление, приблизился. В том, что человек внутри отсека мертв, сомнений не было – разваленная чуть ли не до позвоночника грудная клетка не способствует продолжению жизнедеятельности. Края раны были обуглены. Тимур перевел взгляд выше – на лице мертвеца застыла широкая ухмылка, похожая на оскал.

Да их тут полно, гулко доложил с другой стороны сектора Слон. Похоже, драчка была. Большинство резаками мочили, но есть и те, которых крюками порвали. Не повезло пацанам, что уж тут скажешь.

– Пошли отсюда, – бросил Тимур, отворачиваясь.

– Подожди.

Джокер жестом подозвал его к другому отсеку:

– Смотри.

Тимур неохотно наклонился. Присвистнул. Вопросительно взглянул на азиата. Тот кивнул. Вот, значит, как, подумал Тимур. Конечно, мертвяков на каторге и раньше жрали, но это… Целый сектор, превращенный в холодильник! Он бросил еще один взгляд на труп, с которого кто-то аккуратно срезал большую часть мяса и резко повторил:

– Пошли отсюда. Здесь уже некому помогать.

После темноты сектора дневной свет больно ударил по глазам. Тимур быстро натянул маску.

– Ну что там? – тревожно спросил Риф, оставшийся с Радой у входа. – Что?

Да мертвяки одни, жизнерадостно пояснил Слон. Нехилая заварушка у братьев-каторжан получилась, однако. Вовремя мы свалили. А то лежал бы сейчас, например, Жмур, как эти… жмурики.

Тимур, глядя прямо в широко распахнутые Радины глаза, негромко сказал:

– А может, если бы не ушли, они бы выжили.

И полез на снегожорку.

Только двинулись в путь – небо потемнело, задул устойчивый боковой ветер. Еще несколько минут – и в воздухе закружились мелкие колючие снежинки. Видимость моментально упала почти до нуля, и снегожорки сбавили ход. Рада, сидевшая на головной твари, напряженно вглядывалась в молочно-белую круговерть, высматривая вешки. Остальные двигались практически вслепую, держа курс на корму впереди ползущего червя.

Люди появились неожиданно – в густой пелене вдруг возникло несколько туманных желтых пятен, почти сразу превратившихся в темные фигуры, бредущие навстречу колонне снегожорок. Человек семь медленно передвигали ноги, всем телом раздвигая пургу. Трое тащили самодельные сани-волокуши. Пустые.

Видимо, Рада отдала мысленный приказ, потому что снегожорки остановились все разом. Каторжники, поглощенные борьбой с непогодой, обнаружили опасность, только столкнувшись с ней нос к носу.

Первый – высокий и настолько тощий, что спецуха болталась на нем точно на вешалке – на мгновение замер, уставившись на пришельцев сквозь непроницаемое стекло маски, а потом с истошным криком бросился бежать. Вернее, попытался броситься – Слон был начеку и, в два прыжка оказавшись рядом с человеком, от души приложил того кулаком по голове. Длинный молча рухнул в снег.

Из оставшихся только еще двое дернулись было, но снегожорки, повинуясь ментальным указаниям Рады, окружили людей кольцом и, приподняв переднюю часть туловища, эффектно шевелили жвалами. Тимур представил себя на месте этих людей и невольно передернулся.

Странно, но каторжники не выказывали особого страха. Они сгрудились в кучу и опустили головы, будто овцы на бойне, покорно ожидающие своей участи. На поясе у каждого болтался крюк, но ни один даже не пытался пустить оружие в ход.

Пауза затянулась. Тимур никак не мог сообразить, что делать с этими странными людьми. В конце концов он, кашлянув, ткнул пальцем в ближайшего пленника и коротко приказал:

– Подойди.

Выбранный нервно оглянулся на товарищей, переступил с ноги на ногу, но с места не двинулся.

– Сюда иди! – рявкнул Тимур. – Бегом!

Каторжник втянул голову в плечи и нехотя приблизился, забирая в сторону от снегожоркиной морды. Остановился в паре шагов от бронированного бока. Тимур спрыгнул в снег, подошел к мужчине и, взяв за подбородок, заставил поднять лицо, скрытое поляризованным стеклом. Разговаривать, глядя на собственное отражение, было невозможно, поэтому Тимур резко сорвал маску с каторжника. То, что находилось за ней, больше походило на гротескное изображение Смерти – обтянутый желто-белой кожей череп, провалившиеся глаза без ресниц, тонкие бескровные губы.